Нельзя быть такими

– Вит предупреждал заранее, что покинет нас этой ночью. Где-то вблизи замка, его ожидает сопровождение, вот видимо для них и был приготовлен походный ужин на две персоны.

– Но так же нельзя поступать. Лично я рассчитывала более близко пообщаться с ним. Я ведь могу и оскорбиться таким поведением – не скрывая угрозы, холодно заявила Кристолия.

Клер благоразумно промолчала и низко поклонившись, отодвинулась за спину стремительно вскочившей графини. В глазах Адайн полыхнул огонь безумия и она презрительно спросила:

– Ты кому сейчас угрожала? Лично мне, или моему гостю?

– Хочу тебя сразу предупредить, что подобный тон в общении со мной абсолютно недопустим. Если продолжишь себя вести непотребно по отношению к самому уважаемому в империи «Теонов» герцогскому роду и дальше, то это будет иметь очень трагические последствия для тебя – яростно сверкая глазами, практически прорычала взбешённая Кристолия.

– Я тебя услышала и чтобы прямо этим утром убралась из моего замка. И это, кальсоны запасные прихвати, а то после подобных угроз, всякое может произойти в дороге – насмешливо ответила Адайн, но глаза продолжали брызгать искорками одержимости.

От такой неслыханной дерзости, у герцогини полностью пропал дар речи, а лицо покраснело с такой силой, что им можно было светить в темноте. Их перепалка произошла при многочисленных свидетелях, но ни один аристократ не вступился за поруганный род герцогов Петтиния. Это обстоятельство ещё больше разозлило Кристу и надменно вздернув подбородок, она торопливо вернулась в свои апартаменты. Сопровождавшие её баронессы где-то до сих пор шлюхались, поэтому помогать ей было некому, но и мешать тоже. Судорожно раскрыв дорожный сундук, герцогиня быстро отыскала бумагу и письменные принадлежности. Она расположилась за массивным столом и начала составлять жалобу своему всемогущему отцу. Уже второй смятый листок гневно улетел на пол, а толку по-прежнему ноль. С самим обвинением проблем не было, а вот с причиной возникновения скандала, как-то явно не складывалось. Пришлось более глубоко проанализировать сложившуюся ситуацию и прийти к неутешительному выводу; она вела себя, как чванливая придворная идиотка. А ведь именно об этом говорили с графиней сегодняшним утром и Криста даже поклялась не поступать подобным образом. Рухнув в пучину стыда, она опять усиленно покраснела и три раза подряд произнесла молитву покаяния.

– Что же теперь делать? Как мне поступить, чтобы не проклинать себя всю оставшуюся жизнь? – расстроено прошептала Кристолия.

Она отчаянно пыталась найти какой-нибудь приемлемый выход из безвыходной ситуации, но как не старалась, всегда заходила в моральный тупик. Вот если бы не было её угрозы, а в ответ прилюдного оскорбления, то Криста сама бы пошла на примирение. Впрочем, это всего лишь слова двух перевозбуждённых женщин, которые не были способны адекватно воспринимать окружающую их реальность. Мысленно прокрутив это предложение на несколько раз, она облегчённо вздохнула. Всё-таки Адайн сильно понравилась герцогине, а после этого скандала, её можно смело уважать, как самую отважную женщину, которую встречала в своей жизни. Избавляясь от остатков негатива, Кристолия Петтиния порвала всю бумагу в мелкие клочья, сломала две перьевых ручки, а под самый занавес, мстительно швырнула чернильницу в дверь. «Даже на душе легче стало»: самодовольно вздохнула герцогиня и гордо вышла из комнаты. Пока перестраивала своё сознание, карнавал окончательно затих и даже проходя через сад, ни одного томного вздоха из темноты она больше не услышала. Сразу стало немного грустно, ведь совсем недавно это же самое место, вызывало совершенно другие эмоции. На злополучной поляне горело всего две масляных лампы, вырывая из ночной темноты одинокий стол, за которым сидело три женщины. По их красивым, но сильно озабоченным лицам, можно было сделать однозначный вывод; они вели очень серьёзный разговор. Поборов последние сомнения, Криста уверенно приблизилась и …, молча замерла в нерешительности. Лишь мимолётно взглянув на неё, Адайн приглашающе махнула рукой и еле ворочая языком, радостно заявила:

– Слава Всевышнему, что вернул мне единственную подругу.

– Присаживайся Кристолия и поверь мне на слово, нам есть о чём поговорить – добродушно произнесла заметно опьяневшая Терсия.

Клер стеснительно улыбнулась и хотела уже уйти, чтобы не смущать своим присутствием высокородных женщин, но была бесцеремонно остановлена.

– А ну-ка, садись назад. Ты же мне только что грозилась, что сейчас напьёшься до бесчувствия и изнасилуешь командира моей охранной сотни. Заметь, это не я просила об этом, а было твоё собственное желание – с явным укором в голосе, но очень мягко сказала Адайн.

Опять скромно улыбнувшись, Клер присела на краюшек скамьи и взволнованно ответила:

– Своё обещание я давала по причине сложившейся необходимости, а не из-за любовной страсти. Поэтому напиться-то я напьюсь, но насиловать теперь пойду совсем другого мужчину, да и то во сне.