Нельзя (не) любить

– Слушай Платон, – присел я с ним, пока он в очередной раз приложился к бутылке. – Давай я поговорю с Распутиным. Расскажу, кто такая Ингрид. И что она была моей любовницей.

– Он все знает, – смеется Платон. – Ты серьезно думал, что мой папаша не проверит ее, перед тем, как обрадовать сынулю невестой? Блять, да у нее оказывается кроме тебя и меня не было никого за последние несколько лет. Можешь, себе представить?

– Вполне.

– Она еще начала прибедняться, что это я ее соблазнил.

– Это не так?

Платон вместо ответа просто начал долбиться затылком об стену.

– Ясно.

– Я ее не насиловал.

– А защита?

– Да затупил я. На эмоциях, выбесила, сказав, что буду плохим мужем, а ты видите ли идеальным.

– Ну это действительно веская причина для злости, ведь мы с тобой такие давние соперники.

Платон поднимает взгляд, полный ненависти.

– У тебя еще хватает совести издеваться? Лучше помоги. Ведь это благодаря мне ты заполучил свою молоденькую жену.

– Ты преувеличиваешь, – размышляю я и раздражаюсь. Не успел жениться, уже расхлёбываем проблемы родственников. – Где Борис?

– В его московской квартире.

– Ладно, поехали. Посмотрим, что можно сделать.

– Правда? Он меня вообще не слушает.

– Ну а как ты с ним разговаривал? Спокойно?

– Да как можно обо этом спокойно разговаривать?! Меня женить хотят и запихнуть в Сибирь заводом управлять. Я конечно понимал, что это неизбежно, но не прямо сейчас!

Я зашел только Насте сказать, что уезжаю.

– А я? – похлопала она глазами, а я в который раз убедился, что люблю ее. Просто даже вот не за претензию, насчет моего отъезда, а это такое женское «А я?»

– А ты, любимая, прими ванную, но себя не трогай, сегодня этим заниматься буду только я. И еще… Закажи клубнику в номер.

– М, – разулыбалась она. – Сегодня будут новые эксперименты?

– Тебе понравится, – целую ее, а Платон уже за спиной.

– Ну долго там? Моя жизнь на волоске висит.

Я прощаюсь с Настей, и мы с Платоном спускаемся на первый этаж, чтобы поймать такси и поехать к его отцу. Тот жил в современном жилом комплексе, но построенном лет двадцать назад.

Борис открыл дверь недовольный, в одних пижамных штанах.

– Вы время видели, молокососы. От тебя несет, как от городской пивной.

– Мам, – проходит Платон внутрь и из комнаты выплывает Нина. Почему-то хочется улыбаться, потому что если женщина в свои шестьдесят торопится завязать халат, то все у Бориса Александровича хорошо. А значит мне еще можно не волноваться лет двадцать о том, что Настя будет неудовлетворена. – Ну хоть ты ему скажи.

– Я лишь могу пригласить вас за стол, выпить чай. Здравствуйте, Николас.

– Приветствую, Нина.

– Мне нужен не чай, а свобода.

– Ты уже с этой своей свободой ебанулся. Совсем берега потерял. Нужно нести ответственность за все.

– Да ты вообще людей убивал и ничего тебе не было, – заорал Платон, а Борис замахнулся, но Нина выступила вперед.

– Это ты из него сосунка воспитала.

– Он не сосунок. Просто не знает, что такое ответственность. Все-таки налью вам чаю.

Мы садимся за стол, и Платон как можно дальше от отца, который так и стремится ему по затылку дать.

– Мало я тебя порол.

– Достаточно, мне кажется, – улыбается Нина.

– Иди спать, я скоро приду, – она уходит, а Борис провожает ее взглядом, словно боится из виду упустить, а потом на сына поворачивается. – Ты зачем Фогеля привел. Считаешь я от его красоты расстаю. Стану мягким и пушистым.

– Ага, мягким и пушистым медведем. Ты чего от меня хочешь? Я возьму управление заводом, когда придет время.

– Ты сделал этой бабе ребенка?

– Ну… Я. Мы в каком веке живем. Это не повод в петлю лезть.

– Это повод задуматься, как ты живешь. Ты имеешь все, все. А сам ничего не сделал.

– А зачем мне что-то делать – завод работает как часы. Я тебе сейчас прямо могу рассказать все принципы работы. Да я сам там у станка стою каждое лето с восьми лет, как обычный работяга. И ты снова меня туда хочешь запереть.

– Я хочу, чтобы у тебя появилось, хотя бы понимание, что нужно нести ответственность. Ты станешь отцом.

– Ну и буду отцом. А она то мне зачем.

– Она его мать. А ты ничего больше не умеешь, даже отучиться на управленца не смог. Сам знаешь, не умеешь ничего, создаешь семью.

– Как это не отучился. Я почти закончил!

– Что ты там закончил? Я за тебя отучился, вливая деньги в университет, чтобы у тебя диплом хоть был.

– Хочешь сказать я без тебя вообще ничего не могу?

– Не можешь.

– И отучиться не могу.

– Не можешь.

– Слушайте, – приходит мне в голову идея. Мой возглас их хоть охладил, а то они бы сейчас сцепились. – Есть прекрасная идея. Борис…

– Ну?

– Вы ведь просто хотите преподать сыну урок, и по сути не имеете желания делать его заложником уже взрослой, не слишком невинной особы, верно?

– Допустим.

– А если, Платон докажет, что может нести ответственность за свои поступки и допустим закончит вуз без вашей помощи? – внизу меня пинает Платон. Для него это не самый интересный вариант, но как по мне единственный. – И если он справится, то станет отцом, а не мужем.

Борис вдруг захохотал, да так громогласно, что прибежала Нина. Он тут же поднялся и к ней пошел.