Нельзя, но можно

Я, участвуя в конкурсе EY в 2016 году, увидела его, вспомнила всю эту гжель. Говорю: «Александр, хочу с вами еще раз познакомиться». А он мне отвечает: «Я вас прекрасно помню». Я не стала его спрашивать, почему он меня помнит. Мы сдали гжель за пять минут до начала турнира. Видимо, что-то было в тот день в моем лице, что не дало ему возможности забыть меня все эти годы.

А тогда я подумала и решила, что все, хватит. Больше не хочу. Просто появилось ощущение, что дальше будет все одно и то же. Что лучше ничего не случится, потому что я просто не знаю, как это сделать лучше. Я продала имущество, трудоустроила своих людей и ушла в найм. Было у меня ощущение, что большая компания – это большой и интересный мир, которого я не знаю.

Этих миров, этих компаний у меня в итоге оказалось три. Назовем их так: мир А, мир В и мир С. Все три компании до сих пор существуют, они очень известны, поэтому я не хочу упоминать их названия, да это и не важно. Важно то, что я для себя из этих миров вынесла.

Я никогда в принципе не хотела быть похожа на какого-либо конкретного человека. Зато нашелся человек, на которого я так остро не захотела быть похожа, что это обстоятельство оказало влияние на все, что со мной происходило дальше в бизнесе. Меня перло от идей, я могла круглосуточно вкалывать и постоянно чувствовала отдачу. Ты работаешь, а вокруг все крутится, растет, увеличивается, становится лучше. Зарплата у меня была в три раза больше, чем на предыдущем месте работы. При этом имелась гигантская служба внутреннего контроля, но такого воровства, как там, я вообще нигде не видела.

Это был опыт про то, что никакой бюджет не спасет, если у тебя работает двадцать тысяч человек и они все ненавидят свою компанию. Ненавидят, но держатся за места. Потому что бюджеты, белая зарплата, возможность затеряться в толпе и ничего не делать. А если ты все-таки захочешь что-то сделать, то надо костьми лечь, чтобы продраться через дикое количество интриг, контролеров, чьих-то детей бесконечных. Через полтора года я все-таки ушла. Для меня все это было просто невозможно. Деструктивно. Вырваться из этого мира, кстати, тоже было не так-то просто, но в конце концов мне удалось убедить акционеров, что на этом месте им нужен другой человек.

За эти полтора года я окончательно поняла, что есть то, что я никогда в жизни не буду делать. Я никогда не буду строить компанию как маленькую модель государства. Не мой путь.

Я даже не думала в тот момент о собственном бизнесе. Просто решила отдохнуть, потому что до сих пор вообще никогда не отдыхала. Съездила на месяц с детьми в Норвегию. Решила дела, связанные с квартирами. Что-то отремонтировала. Пошла на кулинарные курсы. Научилась варить бульон. Да, не смейтесь, знаете, как это сложно – сварить хороший бульон!

А потом потихоньку начала строиться моя картинка. В голове, прямо перед глазами. Сначала я просто поняла, что хочу что-то про хлеб и выпечку. В Москве на тот момент хлеба хорошего не было, только «Волконский». Когда у меня была возможность, я туда через весь город ездила на «Маяковскую» за хлебом. Там был мир, который мне нравился. Оно было какое-то волшебное, это место. Я подумала, что я примерно такое хочу, только местечковое. Я хочу, чтобы оно было про дом, про район, про семью. И начала думать, как это сделать. Написала бизнес-план, который совсем не совпал потом с реальностью. Это несовпадение – классический вариант, я была неоригинальна. Доходы я заложила большие, чем получились, а расходы – меньшие. Таким образом, у меня была картинка с овцой и снегом и дурацкая, бесполезная, бесконечно важная бумажка. Потому что она стала отправной точкой.

Всех, кто начинает свой бизнес, волнует вопрос: «А что я буду делать, если у меня не получится?». Меня он вообще не занимал.

Не то чтобы я была уверена, что у меня получится. Просто это было неважно. Не получится и не получится. Но я буду делать. Все, я придумала.

У меня была Ленка. И мне было очень надо

Смекалка – мужская добродетель. Это одно из тех редких достоинств, которые признаны и включены в список черт и особенностей русского характера. Для сметливого солдата и варежка граната. Наша сметка на вашу «нет-ка».