Нельзя так говорить о капитане

На кораблях всех мастей и размеров рабы встречались часто. Пираты, мародёры и вольные (несмотря на своё такое гордое и свободолюбивое название) считались престижной и богатой командой, если имели трех и более рабов. Торговые сардельки тоже нередко предпочитали рабский труд честному сотрудничеству – ты мне подчиняешься, я даю тебе кров и еду. Но подавлять восстания в небольших командах было сложнее, поэтому рабов выбирали самых забитых, слабых и послушных. Идеальными в таких ситуациях считались бывшие нетуш, лишенные воли к жизни.

* * *

Тэрон с обречённым видом достал пистолет, снял предохранитель и приставил оружие к виску. Прошло несколько секунд, прежде чем он поинтересовался у команды:

– Никто не собирается меня останавливать, да?

Стей, вскинув брови, скрестила руки на груди и слегка наклонила голову вбок, ожидая продолжения. Тарити, спохватившись, в точности повторила все её действия. Удивлённая Шеврон на всякий случай поступила также. Глиа, Нимпомена и Бра’ас молча покинули грузовой отсек. В глазах последней поселилась дикая обида. Джули оскорбилась:

– Да что не так-то?!

С сожалением посмотрев на пистолет, капитан убрал его и спросил у толстушки:

– Что не понятного в словах «Мы не занимаемся работорговлей»?

– Я и не занимаюсь! – искренне возмутилась Джули, не понимая претензий Тэрона и недовольства команды. – Я не собираюсь продавать нашего кока. И лекаря, между прочим! Я учла твои пожелания, когда выбирала нам рабыню…

Капитан с размаху стукнул себя ладонью по лицу. Стей и Шеврон засмеялись, Тарити к ним присоединилась спустя мгновение.

– Имперская рать… Верни её обратно! – приказал Тэрон, указывая на рабыню, покорно стоявшую рядом с Джули. – Скажи, что передумала или ещё что-нибудь такое.

– То есть, отдай человека работорговцам и получи за это деньги, – отсмеявшись, пояснила Стей. Пылающий яростью взгляд капитана показал – об этой стороне он не подумал.

– Тогда пусть идёт отсюда куда-нибудь…

– Как это так?! – Джули взорвалась. – Я за неё заплатила все наши деньги! Она никуда не пойдет! Даже не думай!

– Имперская рать… Невероятно… – только и могла выдохнуть Стей. Деньги команды хранились у Джули. Гуру торговли закупала всё по желанию других, даже корм для хорька Глии, или по приказу капитана, иногда используя золото, чтобы пустить его в оборот, а потом восполнить после удачной сделки, но она вела честный учёт, не присваивая себе чужого.

– Все?.. Наши?! – мир Тэрона вместе с полом покачнулся, а он, кажется, начал седеть. – Дырявый скафандр! Почему «наши»? Почему не свои?!

– То есть? – не поняла Джули вопроса Тэрона. – Ты же сам разрешил заняться мне этим вопросом! К тому же готовить рабыня будет для всей команды, да и убираться тоже. Ещё, как я уже говорила, она умеет лечить, шить и штопать, стирать, делать массаж, петь и танцевать. Очень полезное приобретение и совсем недорогое.

– Капитан, вы там собирались застрелиться? – деловито уточнила Стей. – У вас пистолет заклинило, да? Вам помочь?! – на последних словах зам уже кричала. Такого идиотизма (а сейчас так нужно сказать о капитане!) она не ожидала даже от Тэрона. Тарити и Шеврон переглянулись. Для них вся ситуация выглядела непонятной, ведь ничего предосудительного в рабыне не было.

– Джули… – выдохнул капитан с усталостью. У него просто не осталось сил и желания жить. Столько раз он повторял?.. – Нельзя использовать людей, как рабов…

– Почему? – хором спросили близняшки и Джули. Толстушка пожала плечами:

– Слушаться она будет не меня. Я сказала, что её господин ты – капитан «Цезаря», и мы все тебя слушаемся.

– Мне нужен отпуск, – принял решение Тэрон. – Я ухожу в отпуск, – сообщил он Стей.

– Что такое «отпуск»? – опять хором уточнили толстушка и близняшки.

– То, чего капитан не может себе позволить, – со злостью в голосе объяснила зам, а, увидев, как он уходит из грузового отсека, позвала: – Тэрон? Тэрон Гринвой! Сэр! Вы не серьёзно?!

Прошло несколько минут, прежде чем Стей взяла себя в руки. Она резко обернулась в сторону Джули, отчего та просто шарахнулась назад. В глазах толстушки разливались дикий страх, непонимание и обида вперемешку со слезами; губы её задрожали, подбородок затрясся.

– Я не нарушала приказов капитана больше… Я хотела как лучше… – прошептала Джули, пятясь назад. Так и есть. Формально она соблюла все наставления Тэрона – не занималась работорговлей, не добирала новых членов команды (рабы никогда такими не считались), решила вопрос с коком. И лекарем, между прочим! Разве что потратила не свои деньги, но «величайшее соизволение» капитана можно было и так понять.