Нельзя так говорить о капитане

Зам отрицательно покачала головой, тогда Тэрон сполз по стволу на корточки и, схватившись руками за голову, сильно сжал её. Куноити переглянулись.

– Что последнее вы помните отчётливо? – тихим голосом осведомилась Стей. Капитан поднял голову, собираясь ответить, даже рот открыл, но так и замер. Он посмотрел по сторонам, нахмурился ещё сильнее и неуверенно спросил:

– Как я ушёл в отпуск?..

– Что такое «отпуск»? – влезла Тарити, однако все это проигнорировали.

– То есть, до воздействия Каллин… – задумчиво произнесла зам.

– «Воздействия»? Воздействия Нимпы? – удивился капитан. Помолчав немного, он пробормотал: – А почему тогда блокировка не сработала? Так, стоп! А Каллин – это кто?!

– Твоя дочь! – хором выдали близняшки. Шеврон язвительно добавила: – Не забыл?

Тэрон застонал и закрыл лицо руками, оттуда глухо донеслось: «Такое забудешь». Стей позвала капитана, но тот только промычал нечто неодобрительное в ответ.

– Что за «блокировка»? – не сдавалась зам. Мычание стало громче и неодобрительнее.

– Стоило Джули пожаловаться на отсутствие мяса, как у нас корова завелась, – хмыкнула Стей. Близняшки хихикнули, Тэрон с неодобрением посмотрел на своего зама, а та, не обращая внимания на испепеляющий взгляд, напомнила своему капитану о его странном поведении и непонятных противоречащих друг другу словах. Тэрон молча выслушал, а потом неожиданно поднялся на ноги:

– Ой, да ерунда всё это! Ниочёмный разговор, – он с усмешкой взмахнул обеими руками сразу и собрался уйти. Стей, закатив глаза, выдохнула:

– Да уж, эти медиумы – запредельная грань. Кто ж их разберёт?..

В голосе зама не было привычных язвы или сарказма, что не вязалось с закатыванием глаз, но именно этот вопрос буквально развернул Тэрона обратно. Он с поучающим видом начал вещать, а Шеврон в восхищении любовалась Стей. Ну, гениально же! Гениально!

– Очевидно, что Каллин – интуитивный медиум, она воздействовала на меня в то время, пока я был в отпуске, – рассуждал Тэрон, прогуливаясь взад-вперёд и пиная шишки. – Влияние интуита оказалось сильным, потому что Каллин меня коснулась. А все знают, что прикосновение усиливает воздействие медиума? – он повернулся с этим вопросом к куноити, отчего те растерянно кивнули. – Вот! – капитан тоже кивнул и продолжил свои хождения. Шеврон покосилась на Стей, но зам лишь качнула головой, не отрывая внимательного взгляда от Тэрона. А его рассуждения обрастали новыми подробностями…

– Каллин не отдавала прямого приказа, она просто передала часть своей силы мне. Поэтому и защита Нимпомены не сработала. Но так как Каллин всего лишь маленькая девочка (вероятно, у интуитов способности просыпаются раньше, чем у обычных медиумов), то воздействие было спонтанным, а посему…

– Что такое «посему»? – влезла Тарити. Тэрон с осуждением покосился, но объяснил:

– То же самое, что и «поэтому». Так вот, воздействие было спонтанным, поэтому у меня в какие-то моменты проявлялась интуиция, а в какие-то угасала. Я при этом помнил лишь обрывки своих «озарений». В деревне воздействие Каллин окончательно сошло на нет, – капитан с победным видом окинул взглядом своих слушателей, завершив Стей. Та склонила голову с видом побеждённым. Тарити в восторге захлопала, Шеврон к ней присоединилась, углядев усмешку на губах зама, которую не видел Тэрон, потому что смотрел сверху вниз.

– Так! – скомандовал посерьезневший капитан. – Закончили болтовню ниочёмную… Имперская рать! Что за дурацкое слово?..

* * *

Кладбища кораблей всегда привлекали или обычных мародёров, или начинающих пиратов, или торговцев-неудачников, которые и в торговле не преуспели, и до боевой команды не добрали вояк. А вот обладающие военной мощью пираты или богатые торговцы с огромной охраной в подобных местах не бывали, поэтому людоеды безнаказанно использовали кладбище как своё персональное пастбище. И зачастую даже сами его создавали, собирая по всей планете обломки старых кораблей. Получалась идеальная схема – завтрак из искателей сокровищ прилетал сам, на обед отправлял команду спасателей, а заканчивал остреньким ужином из мстителей. Ночью людоеды растаскивали пожитки с корабля, оставляя посудину очередным безмолвным изваянием кладбища. К утру готовились встречать новеньких.

По заданию от старосты отряду наёмников предстояло вырезать около полусотни бойцов – основную ударную силу людоедов, нарушающих течение мирной жизни старика и других жителей. Людоеды разбили постоянный лагерь в лесочке рядом со своим пастбищем; часть пойманных съедали на месте, а часть отвозили в общину для тех собратьев, кто отдыхал от охоты. Пищи им хватало, но людоеды на всякий случай держали все окрестности в страхе, за что и призвали на себя гнев «окрестностей».