Немая девочка

– Ты когда-нибудь бывал так далеко на севере? – спросила Йеннифер по пути к парковке прокатных машин и «Ситроену С3», который, к ужасу Билли, арендовала для них Гунилла. Усаживаться в этот маленький автомобиль будет все рано, что натягивать на себя рюкзак.

– Да, я много лет назад ходил по Королевской тропе.

– Что это такое?

– Туристический маршрут. Я прошел от Абиску до горы Кебнекайсе и забирался на Южную вершину.

Они подошли к машине, закинули дорожные сумки в маленький багажник и двинулись в путь. До центра им предстояло проехать девять километров. Когда они свернули на шоссе Е10 и Билли здорово разогнал маленький автомобиль, Йеннифер заговорила о единственном, что знала о городе, куда они направлялись.

Что его собираются переместить.

Подробностей никто из них не знал. Они знали только, что всю центральную часть города собираются перенести на несколько километров на восток, потому что огромная шахта распространилась под существующий ныне центр, что привело к образованию трещин в земле, которая начала проседать. Билли припомнил: он слышал, что горнодобывающая компания «LKAB» достала откуда-то 15 миллиардов на то, чтобы переместить город и продолжать добывать руду. Это слегка приоткрывало завесу над тем, о каких суммах идет речь, когда дело касается разработки месторождений. Жилу неподалеку от Турсбю, наверное, нельзя было сравнивать с той, что находилась под Кируной, но, если можно переместить целый город, то казалось, к сожалению, вполне вероятным, что могли убрать семью, которая упрямо мешала разработке.

Последний отрезок пути они молчали. Йеннифер с интересом смотрела в окно и примерно каждые сто пятьдесят метров восклицала: «Как тут красиво!» Билли поддакивал, но мыслями витал в другом месте.

В Стокгольме.

У Мю.

Мю так и не смогла полностью примириться с тем, что он не взял ее с собой. Вчерашний вечер получился совершенно не таким, как Билли надеялся. Едва он переступил порог, как они практически сразу очутились на диване и принялись планировать предстоящую свадьбу. Многие решения давались тяжело – он ведь наконец вырвался на несколько часов домой. Они засиделись допоздна и под конец разговаривали на повышенных тонах, а когда легли, то секс получился плохим, да никто из них на самом деле и не испытывал особенного желания. Утром за завтраком Билли спросил, не может ли она отвезти его в аэропорт, поскольку знал, что у нее свободный день, но Мю ответила, что у нее полно других дел. Ему пришлось ехать на поезде с Центрального вокзала.

Однако плохое настроение улетучилось, как только он встретился с Йеннифер, искренне обрадовавшейся, увидев его в зале отлета. Она бросилась ему навстречу, будто участвовала в романтической комедии, обняла его и горячо поцеловала в щеку.

– Я скучала по тебе, – сообщила она на случай, если он не понял этого по ее приветствию, и Билли осознал, что тоже скучал по ней.

Больше, чем полагал.

В самолете они разговаривали не особенно много. Йеннифер изучала материалы расследования, а он читал на планшете последний номер одного из журналов по электронике. Прочел о пылесосе, который благодаря ультрафиолетовой лампе, направленной на пол, якобы убивает бактерии, вирусы, блох и вшей, разрушая структуру ДНК их клеток. Можно ли уничтожить ДНК мелких насекомых, посветив на них ультрафиолетом, Билли не знал, но это навело его на мысль о письме, которое он наконец опустил в ящик в зале отлета. Решение он принял в поезде по пути в аэропорт. У него будет ясность. Ему хочется знать, состоят ли Себастиан и Ванья в родстве. Что он будет делать с тем, что, возможно, узнает, это уже другой вопрос, но чем плохо обладать максимумом информации? Ничем.

Они свернули в город, которому вскоре предстоял переезд. Гунилла забронировала им номера в Привокзальной гостинице, которая, согласно навигатору Билли, по какой-то необъяснимой причине находилась в полутора километрах от вокзала. Они решили заселиться, найти место, где перекусить, и затем проехать около двадцати километров до местечка Курраваара, чтобы встретиться с братом пропавшего Матти Пейока.

Комнату она узнала не сразу.

Но тем не менее, она чувствовала себя в безопасности.

По одну сторону – мама.

По другую – мужчина, спасший ее из темноты.

Отчасти ей по-прежнему хотелось бежать. Квартира большая. В ней много мест, где можно спрятаться.

Но ей этого больше не требовалось. Больше не требовалось убегать.

Она села. Надо сделать кое-что другое.

Нужно открыть дверь в дом.

В дом, откуда она убежала.

С кровью, которая ее пугала. С кровью, которая тогда прилипла к ее ступням, протиснулась между пальцев ног, проникла под ногти.

Открывать дверь она не хотела. Не хотела.

Она снова улеглась. Между ними. Ей хотелось остаться лежать здесь.

Чувствовать себя защищенной.

Кровь может подождать.

Дом может подождать.

Остальные все равно умерли. Их больше нет. Открытием двери этого не изменишь.

Но тот, кто убил их. Мужчина с ружьем.

Тот, что нашел ее в пещере.

И, насколько она поняла, едва не нашел ее в больнице.

Он остался на свободе. Со своим ружьем. Которое разрывает тела и выпускает кровь.

Он остался.