Немая девочка

– А там только единичные пятна крови, вероятно, его собственной.

Билли распрямился, и Торкель посмотрел на него вопросительно.

– Чуть больше двадцати трех сантиметров.

– Длина следов двадцать три сантиметра, – передал Урсуле Торкель. Она не ответила. Он слышал только щелканье по клавиатуре.

– Размер тридцать пять/тридцать шесть.

Внезапно Торкель понял, что Урсула сказала, что она сообразила и с их помощью доказала.

Следы ног на крови не принадлежали мальчику, которого нашли в гардеробе.

В доме находился кто-то еще.

– Кто способен на такое?

Ванья и Себастиан стояли рядом, глядя в гардероб. Себастиан держал перед собой открытую папку, но никто из них на фотографии не смотрел. Следы в гардеробе делали это лишним. Невыносимым.

– Ты имеешь в виду, убивать детей? – уточнил Себастиан.

– Да.

– Больше народу, чем ты думаешь. – Ванья посмотрела на него вопросительно. – Чтобы совершить подобное, надо дегуманизировать свои жертвы, превратить их… в «недочеловеков». – Себастиан умолк.

С улицы доносилось манящее щебетание птиц.

Весенние мелодии.

Полные жизни.

– Если ты уже это проделал, то возраст не играет роли, – продолжил Себастиан, закрывая папку.

Они развернулись и покинули спальню. Вышли в узкий холл. Ванья снова бросила беглый взгляд на кровь на двери ванной.

– Все это говорит тебе что-нибудь о том, кто это совершил? – Она обвела широким жестом дом.

Прежде чем Себастиан успел ответить, их прервал Торкель, звавший их вниз.

Им следовало спуститься.

Немедленно.

Они узнали, что ошибались. По крови пробежал не младший брат.

А кто-то другой.

Размер следов указывал на ребенка или маленькую женщину. Вариант с ребенком представлялся более вероятным, поскольку с полицией никто не связывался. Вопрос в том, кто это был.

– Я поговорил с Эриком, – сообщил Билли, еще не успев войти с улицы на кухню. – О пропаже детей с прошлой среды никто не заявлял. Женщин тоже.

– Узнай у ближайших соседей, кто мог тут побывать, – велел Торкель Ванье.

Ванья кивнула и ушла.

– Обыщи заново дом, – продолжил Торкель, обращаясь к Билли. – Посмотри, не найдешь ли ты следы пятого человека.

Билли развернулся и стал подниматься по лестнице. Себастиан остался стоять, рассматривая на крови следы ног. Бросил взгляд в сторону гостиной. Так что же здесь на самом деле произошло? Застрелили мать. Застрелили старшего сына, а дальше? Может, в гостиной телевизор смотрели двое? Младший брат и кто-то еще? Младший брат бежит. Мимо убийцы. Вверх по лестнице. Убийца знает, что семья состоит из двоих взрослых и двоих мальчиков, одного из них он только что застрелил, а второго видел, значит, он даже не заглядывает в гостиную, где скрывается третий ребенок.

Возможно.

Даже вполне вероятно.

А дальше?

– Пойдем со мной, – прервал его размышления Торкель.

Они проследовали за кровавыми следами, пока те не поблекли прямо перед лестницей.

– Значит, не наверх, – констатировал Торкель и принялся обдумывать возможности. Направо у самого подножия лестницы находился маленький кабинет. Дальше еще две двери. Одна – в ванную комнату с ванной, двойной раковиной и унитазом.

Вторая – в комбинированную прачечную-кладовку. Узкое длинное помещение, вдоль стены полки, основательно заполненные всем чем угодно, от садового оборудования до хоккейного снаряжения. Стоящие напротив стиральная и сушильная машины делали комнату еще уже. Через несколько метров комната поворачивала на девяносто градусов и заканчивалась дверью. Торкель потрогал ее. Заперто. Он взялся за ручку и повернул ее. Перед ними распростерся ведущий к лугу газон. Торкель осмотрел дверь. Старая модель, чтобы запереть ее, не требуется ключа. Выходя, достаточно ее захлопнуть. У работавших здесь полицейских не было причин обращать на нее внимание.

Торкель и Себастиан вышли на освещенный солнцем двор позади дома.

– Ты становишься свидетелем нескольких убийств, – проговорил Торкель. – Ты выбегаешь сюда… – Он покрутился, изучая окрестности. – Куда ты потом направишься?

Себастиан подозревал, что вопрос риторический, но все-таки предпочел ответить.

– Все реагируют по-разному. – Он прошел несколько шагов по газону, повернулся к лесу. В поле зрения нет никаких строений, предоставляющих естественное укрытие. – Некоторые просто побежали бы прочь отсюда, – продолжил он, поворачиваясь обратно к Торкелю. – Как можно дальше, даже не думая. Другие действовали бы на удивление рационально.

– Каким образом?

Себастиан посмотрел в сторону закрытой задней двери, представил себе, как она открывается и выскакивает ребенок или женщина. Сразу должно было обдать холодом.

– В начале десятого утра было довольно холодно. Остальные сидели в пижамах, и мы знаем, что этот ребенок был босиком.

Торкель повернулся к Себастиану.

– Он забежал обратно?

– Но эта дверь была заперта.

Они пошли обратно к главному входу в дом. У самого угла Торкель резко остановился. Газон под водосточным желобом смыло, и осталась рыхлая влажная земля.

Отпечаток босой ноги. Влажная почва вздула отпечаток, но Торкель прикинул, что он примерно такого же размера, как следы на крови в кухне.

Человек побежал обратно. Ко входу.