Немая и Туз

Остатки эйфории, что хотя бы на несколько дней или недель она будет хозяйкой, сошли на нет уже к вечеру. Сиэлла осознала, что долго так не протянет. Ей остро не хватало общества. Хотя бы чьего-то. Не то чтобы в доме Винтспиров она с кем-то разговаривала, ведь они считали ее немой, но присутствие людей действовало успокаивающе.

А сейчас она осталась со своими мыслями один на один. И здесь не было инструмента, который помог бы ей заполнить душу музыкой.

Наверное, поэтому ей так плохо. Она бросила свой рояль… оставила старого друга там, где к нему больше никто не прикоснется, ведь Аннет не может играть. И рояль Сиэллы обречен на вечное молчание… как и она сама.

Здесь, в этом небольшом домике на улице Синих Ветров, она может быть кем угодно. Но она все равно немая… если только не начнет разговаривать сама с собой.

Да и ко всему прочему – она почти не умела готовить. Хлеб с сыром и кое-как сваренный кофе – вот и все, что она могла себе позволить.

Крис пришел вечером. Было видно, что он очень устал: его колючие глаза запали, светлые волосы растрепались, а губы были плотно сжаты.

– Как ты тут, цветочек? Нравится? – спросил он, сняв плащ.

Силь, за несколько минут до этого сварившая очередную порцию кофе, улыбнулась. Она была рада ему, а еще была рада тому, что кофе она варила не зря.

– Здесь очень хорошо, – ответила она, хотя это и не было правдой. Но говорить о том, что такой щедрый подарок ей не нравится и она предпочла бы оставаться его служанкой, а не содержанкой… гостьей этого дома, ей казалось совершенно неблагодарным.

– Я рад, – сказал он. И, шагнув к ней, сжал в объятиях. – Как ты вкусно пахнешь… Ты надела мои серьги… тебе очень идет.

– Это всего лишь кофе… я как раз приготовила, будешь?

– Мм… – протянул он. А потом наклонился и поймал ее губы.

Почувствовав, как его руки скользят по ее телу, Силь попыталась выпутаться. Нет, не сейчас. Она же не содержанка… не для того здесь живет, правда?

Мысль о том, что Туз просто воспользовался ее ситуацией, чтобы найти себе молодую и полностью подчиненную его власти любовницу, тоже казалась Сиэлле неблагодарной.

Может быть, зря.

* * *

Всю следующую неделю Сиэлла пыталась привыкнуть. К своему новому положению. К новой жизни, которая с каждым днем становилась все более невыносимой от всепоглощающего одиночества. К тому, что ее больше не существует.

До того как все случилось, она и не задумывалась о том, как тяжело ей будет осознавать, что никто больше не назовет ее Сиэллой.

Только Крис, навещающий ее каждый вечер. Он оставлял ей деньги, приносил продукты, дарил фиалки и милые мелочи вроде шкатулки для драгоценностей или томика стихов.

Он приходил, наполнял молчаливый дом запахом усталости, отчаяния и, наверное, любви.

Аннет становилось все хуже, и Сиэлла знала, что Тина оставила работу, чтобы ухаживать за матерью. С каждым днем визиты Криса были все короче, он тоже торопился домой.

Короткие объятия, короткая страсть, легкий поцелуй в плечо, прощание, и Сиэлла снова оставалась одна.

В доме, который ей не принадлежал.

Она не винила Криса. В конце концов, он не заставлял ее делать все это. Она согласилась на все сама, и, если подумать, он ни к чему ее не подталкивал.

Об этой плате говорила Старуха? О плате одиночеством?

Сиэлла не знала.

Этим вечером Крис пришел раньше обычного. Пошатываясь, будто пьяный, он ввалился в гостиную, где она сидела с подаренным им томиков стихов, и сгреб ее в охапку.

– Что случилось? Ты сам не свой! – воскликнула Силь, когда он прижался губами к ее шее, пытаясь справиться с завязками платья.

– Не говори ничего… – прошептал он. – Пожалуйста…

– Крис, что случилось? – Она забилась в его руках, стараясь выпутаться.

Нет, они не будут предаваться страсти на ковре в гостиной! Пусть Сиэлла и пала ниже некуда, какие-то рамки еще остались, и она не хотела их нарушать.

Он сжал ее крепче, но больше не пытался раздеть. Глубоко вздохнул, обдавая дыханием ее кожу, а потом снова прижался губами к пульсирующей жилке на ее шее.

– Сегодня добрались до меня. Обыскивали дом, – глухо сказал он. – Я и не думал, что это будет так… унизительно.

– О… я… мне жаль, – неловко ответила Силь, не зная, что еще сказать. – Но ведь все прошло хорошо? Ты же непричастен к делам Туза…

– Я и есть Туз… и поверь, благодаря моему позывному именно в моем доме обыск был намного тщательнее, чем у других. Идиоты… Это же газетчики дали маньяку прозвище, о чем думают эти бюрократы из Шивала? Они заставили маму встать, хотя невооруженным глазом видно, что она еле дышит! Они обыскивали ее, понимаешь? Один из них бросил, что она притворяется, будто… а потом добавил, что мы все здесь – просто неотесанные чурбаны, не чета столичным жителям. Ты не представляешь, чего мне стоило не начать драку.

Не говоря ни слова, Силь обняла мужчину в ответ. Теперь она понимала, почему он так зол.

– Как Аннет себя чувствует? – тихо спросила она.

Крис опять глубоко вздохнул, а потом отстранился. Проведя рукой по волосам Сиэллы, он плюхнулся в единственное кресло возле горящего камина.