Немая. Книга 2

— Нет, но на мне наручи, что силу блокируют. Я сейчас даже светлец зажечь не смогу. И в рыло тому, кто это сделал, дать не смогу тоже. За спиной руки сковали, вымески*, и к стене приковали. Но ты всё равно за мной держись, Дашенька. У меня спина широкая.

*Вымесок — выродок (древнерусский).

— А меня почему не связали? — я повертела свободными ладошками, как в детстве делали, показывая чистоту рук.

— Ты же не чародейка, и силы у тебя нет. Ни телесной, ни магической, — Ерофей потёрся небритой щекой о мою, потом потянулся губами. Я не противилась, напротив, обвила руками его за шею, горячо отвечая на поцелуй.

Вспомнились мне вдруг слова старой шаманки об условии моего доступа к силе. Так почему не сейчас? И я потянулась к поясу на штанах мужа. Тот от такого бесстыдства даже каблуками сапог в пол упёрся, пытаясь отодвинуться.

— Нет, Даша, нет! Не хочу, чтобы твой первый раз был в холодном подвале на куче грязной соломы!

— Не похоти ради, лапушка, пользы для, — горячо прошептала я в губы мужу, настойчиво продолжая теребить упрямую завязку. — Если не сделаем это сейчас, то может случиться, что на том наши жизни и закончатся.

Ох, не хотела я привлекать к такому интимному делу третье… хм, сознание, но придётся. Вряд ли мы с Ерофеем с нашей неопытностью и его связанными руками сможем мне с первого раза наслаждение доставить. А условие именно этого требует.

Алевтина, твой выход!

Отчего перед глазами звёзды взорвались, я так и не поняла. То ли от того, что смогла до пика блаженства добраться и там, душой рассыпавшись на миллиарды атомов, покружив во вселенной, вновь стать целой рухнуть назад в тело, то ли от того, что сила моя вырвалась из заточения. Но было это ярко, остро, неповторимо.

А почему неповторимо? Я посмотрела на запыхавшегося мужа — теперь-то точно муж — и плотоядно улыбнулась. Может, закрепим результат? И по глазам его видела, что он не против.

Стоп! Я в темноте вижу? Та тусклая полоска из-под двери давно уже исчезла, в нашу камеру и крохи света не поступает. А я вижу.

Игривые мысли испарились как снежинка в пламени костра. Это так сила проявляется во мне?

— Ерофей, давай я наручи сниму, — предложила я в запале.

Мне же теперь всё по плечу, всё могу, всё сумею.

— Как ты это делать собралась?

— Магией, — кокетливо улыбнулась мужу. — У меня теперь силы валом!

— Глупенькая моя, — чуть грустно улыбнулся любимый. — Кандалы антимагические. Силу не только сдерживают, но и поглощают. Их только ключом, обычным незачарованным ключом открыть можно.

— Ну и зачем мне чародейство, если я тебя освободить не могу? — уткнулась я носом в грудь мужа.

— Сама выбирайся. Помощь приведи. Иди, Даша, иди! Спасибо тебе за дар бесценный, за то, что пожелала стать моей.

— Ты словно прощаешься, — схватилась я за голову, и пальцы наткнулись на шпильки, которыми я закалывала косы, чтобы не лохматились на ветру весеннем. — Ну-ка поворотись-ка… эээ… муженёк, давай попробую снять эту гадость с тебя.

— Что ты придумала? — Ерофей неуклюже завозился в соломе, пытаясь окончательно не потерять приспущенные штаны.

— Лучше скажи, как сделать холодный светлец, чтобы солому тут не поджечь, — попросила я чародея, помогая с завязками, и под терпеливые пошаговые инструкции начала создавать освещение.

Нет во мне криминального таланта, признавалась себе, ломая третью шпильку. Казалось, ещё чуть-чуть, и замок сдастся, но нет.

— Попробуй как бы через металл смотреть. Может, увидишь устройство механизма и поймёшь, куда шпилькой давить, — посоветовал узник.

Я видела, как он устал поднимать связанные за спиной руки повыше для моего удобства, но ни одного упрёка, ни одной жалобы. Лапушка мой.

— Это как? — заинтересовалась предложением.

Последовала небольшая лекция о проникающем взгляде. Учителем Ерофей был великолепным. Не с первого раза, но мне удалось увидеть замок словно на рентгеновском снимке. И я наконец-то поняла, как его открыть.

Жаль, что не успела.

— Свет гаси! — скомандовал Ерофей. — Идёт кто-то. Затаись, не показывай, что сила в тебе проснулась. Притворись слабой и беспомощной, а потом ударь насмерть. Боюсь, что злодей, выступивший против нас, очень сильный и опытный чародей.

Последние слова муж шептал уже под лязг открываемой двери. Хорошо ему наставлять, когда он четыре года боевой магии учился, а я до сегодняшнего дня только камни горючие активировать могла.

Яркий свет ослепил привыкшие к темноте глаза, и мы щурились, пытаясь увидеть, кто стоит на пороге.

— Дарья?! Ты как здесь? — голос, полный изумления, показался смутно знакомым, но вспомнить не могла. — А может, так и лучше?

Последние слова были произнесены явно не для нас. Кажется, этот человек привык разговаривать сам с собой, вот привычка и подвела.

Первым узнал вошедшего Ерофей:

— Горислав Борисович?

— Узнал! — искренне обрадовался вошедший. — Узнал старика, царевич. Порадовал учителя, пострелёнок.