Немая смерть

Группа прикрытия тем временем рассредоточилась вокруг поляны, следила за окрестностями и вполглаза наблюдала за тем, как Кагуя развлекался с трупами. Он вспорол им животы (не уверена, но, кажется, в тот момент один из облачников был ещё жив), умылся кровью, повытаскивал кишки и принялся развешивать их по веткам, соблюдая какой-то одному ему известный порядок. Вероятно, исполнял ритуал своего клана. Остальные детишки отошли в сторону, отдыхали и слушали сенсея.

— У меня есть тело убийцы Шу, — внезапно вспомнила я. Остальные тела мы сдали, но это покоилось в отдельном свитке, для показа родственникам. Соображала я в тот момент не очень хорошо.

Сенсей помолчал, затем подобрался и осмотрел поляну совершенно иным взглядом — не мечтательным, а острым, примеривающимся.

— Может получиться, — тихо прошептал он. И громко, другим тоном: — Какие печати у нас есть?

Печатей у нас было много и разных. Что-то сделали сами, что-то выменяли у других Узумаки или даже купили. Одних запечатанных техник набралось девятнадцать свитков, причем среди них нашлось две на основе Райтона, подходящие к задумке сенсея. Также он взял маскирующую печать, должную приглушить излучение его кейракукей, и комплект Барьера Незримого Света, выбранного за скорость установки.

— Смотри, Куши-чан, — Кента-сенсей в последний раз принялся проговаривать план, попутно выискивая огрехи. — Я отхожу подальше. Как только прикрытие меня замечает, подаешь сигнал, и я активирую технику. Бегу в сторону поста облачников, даю себя догнать. Распечатываю труп, имитирую самоубийство, под прикрытием выброса чакры прячусь. Ты сидишь здесь и ни в коем случае не высовываешься. Вопросы?

— Нет. Удачи.

— Спасибо, химе-чан. Начинаем.

Минута. Две. Сенсей двигался медленно, осторожно, стараясь оставлять сколь можно меньше следов. Пять минут. Враги остаются на прежних позициях. Десять. Есть, есть движение! Группа прикрытия начинает смещаться в сторону наставника, я бешено стучу по микрофону.

— Слышу, — раздается в ушах шепот.

В тот же момент полыхнуло чакрой, и синий потрескивающий всполох метнулся в сторону группы из двух подростков и их командира. Техники райтона всегда очень быстры, но каким-то чудом старший туманник сумел оттолкнуть в сторону своих подопечных. Впрочем, поражающее воздействие у молнии всегда площадное. Сотканная из извивающихся нитей сфера захватывает всех троих, теперь она секунд десять будет прожаривать все, находящееся внутри — землю, тела, траву… Одна из отметок группы прикрытия сразу бросается к месту попадания дзюцу, скорее всего, это ирьенин стремится к пострадавшим.

Сенсей убегает, остальные четверо торопятся за ним.

Техника прекращает свое действие, и я вижу распластавшиеся по земле три фигуры. Командир, скорее всего, уцелел. Если бы принадлежал к Хосигаки, выжил бы точно, но и так у него система циркуляции выглядит достаточно развитой, чтобы защитить шиноби. А вот его подопечные мертвы или умирают, для их подростковых организмов воздействие дзюцу В-ранга фатально. Сомневаюсь, что ирьенин сумеет как-то помочь.

Задача-минимум выполнена, осталось выжить.

Тусклая звездочка чакры сенсея приблизилась к самой границе чувствительности печати, когда внезапно вспыхнула, расплылась и спустя секунд десять растворилась, словно её и не было вовсе. Опасно, пост Облака совсем рядом. Или на то и расчет? В группе прикрытия почти наверняка есть сенсор, он может почувствовать чужое присутствие, а сейчас туманникам задерживаться нельзя. Их задача — обеспечить максимальный комфорт пострадавшим. Отомстить на скорую руку, по возможности провести расследование и быстро, прямо-таки на всех парах мчаться в ближайший госпиталь и на доклад к начальству. Смерть наследника великого клана способна привести к изменению политики по всему миру, волны от этого события могут катиться на сотню лет вперед.

Поэтому мы и рисковали. Ну, ещё потому, что ненавидим их — и Туман, и Облако.

Ждать всегда сложно. Если же приходится ждать возвращения с опасного дела человека, которого ты уважаешь, любишь и считаешь чуть ли не вторым отцом… Я не выходила на связь, игнорировала запросы и занималась только тем, что сидела у печатей и с периодичностью пятнадцать минут проверяла окрестности. Туманники давно свалили, до поста облачников сенсоры не добивали, а сенсей всё не показывался. И рацию он наверняка отключил, чтобы случайным выбросом чакры убежище не выдать.

О том, что он погиб, я старалась не думать. Жив, и всё.

Его отметка появилась только на следующие сутки. В самом конце дня. У меня словно камень с сердца свалился, я вскочила, засуетилась, поставила котелок с водой на плитку… Судорожно метнулась обратно к сенсорному блоку и с облегчением убедилась, что других отметок по-прежнему нет.

Сочтя повод весомым, выставила на стол единственную имевшуюся у нас крохотную бутылочку саке. Увидев её, сенсей призадумался, но кивнул, соглашаясь. Видя мое нетерпение, улыбнулся и сказал:

— Они меня даже не искали. Запечатали останки тела в свиток и сразу вернулись назад.