Неман! Неман! Я — Дунай!

В ясный сентябрьский день, когда штаб армии находился в деревне Выдерка и обстановка была более или менее спокойной, фашистские танки, прорвав фронт наших войск, неожиданно ворвались в Лычково. Воентехник Загоскин со своим постом отошел в кустарник, где проходила линия, и, подключившись к ней, корректировал огонь нашей артиллерии по Лычково. Немцы почти вплотную приблизились к кустарнику. Загоскин вызвал огонь на себя, гитлеровцы бежали. В течение двух дней штаб армии поддерживал связь со штабом фронта через голову противника.

3

Наступила осень. В ясные дни в затишье еще по-летнему припекало солнце, а на открытых местах уже продувало зябким осенним ветром. Деревья, не успевшие сбросить листву, быстро оголялись после каждого артиллерийского обстрела. Заметно убавился день, рано наступали унылые вечера. И гитлеровцы вроде бы приутихли. Обстановка на нашем участке фронта несколько стабилизировалась. Но затишье было обманчивым — предстояли жестокие бои.

Во второй половине сентября в состав армии с Дальнего Востока прибыла 26-я стрелковая дивизия под командованием полковника Павла Григорьевича Кузнецова, полностью укомплектованная личным составом, боевой техникой, средствами связи.

Это явилось для нас большой подмогой: наши соединения были основательно потрепаны, а командование готовило контрудар.

22 сентября для проверки состояния связи в армию прибыл из Москвы ветеран войск связи генерал-лейтенант Иван Андреевич Найденов — высокий, худощавый и уже довольно пожилой человек с отличной строевой выправкой.

Выслушав мое представление и расспросив о житье-бытье, Найденов спросил:

— А как у вас, товарищ майор, обстоит со связью?

— Плохо, товарищ генерал, — выпалил я.

— Ну, это слишком мрачно и слишком общо, товарищ майор, хотя, наверное, и близко к истине. Давайте говорить более конкретно. В чем нуждаетесь в первую очередь?

— В дивизиях почти не осталось полевого кабеля. Не хватает радиостанций. Нет анодного питания. Последний резерв — кабельно-шестовую роту — отдал начальнику артиллерии армии на время предстоящего наступления.

— Не густо… Многого, конечно, не ждите. Сами понимаете обстановку… Но кое-чем поможем.

На следующий день нам доставили с фронтового склада около двухсот километров телефонного кабеля и анодное питание для радиостанций.

Рано утром 24 сентября мы с генералом Найденовым выехали на НП армии. Немцы непрерывно обстреливали основную дорогу от Семеновщины до Сосницы, ехать поэтому пришлось кружным путем по лощине. Генерал приказал мне остаться на узле связи, а сам с адъютантом и коноводом выехал в боевые порядки 26-й стрелковой дивизии.

Там с ним произошел небольшой казус, но я узнал об этом несколько позже. В разгар боя, оставив коновода с лошадьми в относительно безопасном месте, генерал Найденов пошел на КП стрелкового полка, а затем в один из батальонов. Тут как раз батальон начал наступление, и генерал с адъютантом оказались в цепи наступающих. Противник открыл сильный минометный огонь. Выйдя из боевых порядков, Найденов отправил адъютанта за коноводом. В это время к нему подошел сержант с группой красноармейцев.

— Ваши документы, товарищ генерал!

— Что ж ты, братец, требуешь документы? Разве генеральская форма не вполне достаточный документ? — спросил Найденов.

— А может, вы и не генерал, товарищ генерал…

— Ну вот, совсем запутался, — улыбнулся Иван Андреевич, но сержант оставался непреклонным. Больше того, он расстегнул кобуру и достал револьвер.

Генерал Найденов протянул удостоверение личности. Сержант просмотрел его и вытянулся по стойке «смирно».

— А почему ты все-таки не поверил, что я генерал? Или не похож?

— Похож-то похож… Только я думал, если вы генерал, то у вас должна быть эта… — и сержант описал рукой несколько окружностей.

— Свита, что ли? — подсказал Найденов, и сержант в знак согласия улыбнулся.

— Молодец, братец, что живешь внимательно, а службу несешь исправно, — сказал Найденов и тоже улыбнулся. В это время показались верхами адъютант и коновод. — А вот и моя свита, — продолжал Иван Андреевич, — так что ты прав, сержант: генералов без свиты не бывает.

…Иван Андреевич весь день пробыл в частях и подразделениях дивизии. Работу связи он изучал и проверял непосредственно в боевой обстановке.

* * *

С началом боя потребность в связи была особенно велика. Мой заместитель по радио полковник Павел Карпович Изюмов неотлучно находился у радиостанций. Одна из них была развернута вблизи телефонной станции, а для ее расчета на некотором удалении подготовили небольшое укрытие.

В течение всего дня противник вел сильный артиллерийский и минометный огонь по нашему НП. Во время одного из наиболее продолжительных огневых налетов полковник Изюмов решил вернуться на радиостанцию, чтобы обеспечить передачу важных документов. Долг требовал от него быть там, где решалась судьба связи…

Накануне, поздно вечером, когда все уже спали, мы вышли с Изюмовым на улицу и долго бродили вдвоем.