Немецкая карта: Тайная игра секретных служб: Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает.

К тому же его военный советник по вопросам МАД был человеком, который стремился получить мою должность, что ему впоследствии и удалось, правда ненадолго, пока его не сменил адмирал. Последний поначалу сошелся с женой подчиненного ему офицера, что в то время еще считалось предосудительным и подлежало дисциплинарному взысканию, позднее он совершил еще и некоторые уголовно наказуемые деяния и был предан суду. Очевидно, это были не самые лучшие времена в истории немецкой разведки. Наверняка было бы интересно заняться исследованием вопроса, почему эти офицеры были назначены на должности именно в военную разведку. Их неспособность исполнять свои должностные обязанности была известна многим, но только не статс — секретарю Хиле, в ведении которого находилась служба, и не ответственным господам из Федерального министерства обороны, которые оба оказывали на меня давление, с тем чтобы я согласился на назначение своих преемников на эту должность, что мне представлялось нецелесообразным. Тем не менее мне пришлось в конце концов подчиниться статс — секретарю и заместителю генерального инспектора в вопросе назначения Кразе, чтобы избежать моего увольнения на пенсию. В то время я еще хотел этого избежать.

Я уже тогда часто удивлялся тому, что контрразведка нашей службы не всегда достигала ожидаемых результатов. Часто я получал информацию, которая была мне уже известна из других источников, например, от американской военной разведки. Относительно надежности полковника Йоахима Кразе и достигнутых им выдающихся успехов в области контрразведки у меня неоднократно возникали некоторые сомнения. Как я уже писал, он считался чрезвычайно успешным специалистом. У меня возникали сомнения, однако я не хотел выказывать недоверия в адрес моего ближайшего окружения. А репутация Кразе в МАД и в особенности в главном штабе вооруженных сил считалась безупречной.

В своем кабинете, в сейфе, доступном только мне — лишь у моей секретарши госпожи Нордхофен в запечатанном конверте хранился дубликат ключа для исключительных случаев, — я хранил особо секретные документы, как, например, специальную информацию об известных политических и военных деятелях. К ним же относились документы, оправдывавшие тогдашнего министра обороны Франца Йозефа Штрауса в так называемом деле «Локхид».

25 января 1978 г. я был вызван в Ведомство федерального канцлера на совещание с координатором разведывательных служб при федеральном канцлере, госсекретарем д-ром Шюлером. После моего возвращения на службу я был проинформирован госпожой Нордхофен о том, что во время моего отсутствия полковник Кразе потребовал открыть мой сейф, поскольку ему понадобилось срочно ознакомиться с важными документами. В этой связи полковнику были выданы три папки, которые он, однако, уже успел вернуть на место. Сотрудники службы безопасности сделали об этом следующую запись:

25.01.1978 г. в 11.30 по распоряжению начальника 3–го отдела полковника Кразе был открыт сейф начальника управления офицером подразделения Г 3. В присутствии начальника 3–го отдела и офицера Г 3 госпожа Нордхофен передала папки полковнику Кразе. Перечень документов, содержащихся в папках, госпожа Нордхофен оставила у себя. Дубликат ключа и комбинация кода были возвращены в запечатанном конверте в сейф подразделения Г 3.

Я был удивлен, однако меня отвлек на ближайшие несколько часов другой очень важный вопрос. Тем не менее я подумал: а не успел ли Кразе при помощи сканирующей камеры, показанной мне ранее начальником нашего отдела спецтехники в хранилище изъятых улик, сделать несколько фотографий для Маркуса Вольфа? Однако я это подумал не всерьез. Тем не менее эта история впоследствии показалась мне очень странной, что подтверждается моей рукописной записью. Я записал: «В 13.20 вернулся из Бонна» — и добавил свой личный номер «Ко 25./1.». Все же это был странный случай, требовавший объяснения. Почему я в конечном счете не занялся расследованием этой истории, сейчас уже не могу сказать точно.

Это был очень странный случай. Очень хотелось бы знать, какую роль в нем сыграли отдельные участники событий. В особенности для меня до сих пор остается загадкой роль статс — секретаря.

В этом месте я также считал бы интересным провести научное исследование причин поведения политического и военного руководства.

Данные события были, насколько это возможно, скрыты от заинтересованной общественности. Тому должны были быть причины. Вместе с тем они повлияли на сотрудничество со спецслужбами союзников, в частности со спецслужбами Франции, Канады и США.