Немецкая карта

Однажды ранним зимним утром ко мне зашел возглавлявший отдел контршпионажа полковник Кразе, мой «слуга двух господ», и сказал, что у него как раз сейчас находится СМ, которого он очень хотел бы мне представить. Удобно ли сделать это сегодня? Разумеется, мне хотелось бы с СМ познакомиться. Вообще–то я в основном избегал личных контактов с ВМ или СМ. При проведении операций я предпочитал оставаться в тылу. Позднее, когда Кразе будет изобличен как шпион, я немало удивлялся, что он таким образом информировал меня и даже представил мне одного из СМ. Очевидно, делалось это с расчетом на завоевание моего доверия.

Полковник Кразе доложил мне детали операции, и я попросил привести ко мне этого СМ. Он проинформировал меня о происшествиях на внутригерманской границе и вообще на территории тогдашней ГДР. Случай вполне рядовой, но в каких–то деталях сказанное дополняло мои сведения, к тому же они были получены из первых рук.

На автостоянках шоссейных дорог, ведущих в ГДР, сотрудники восточногерманской разведки или Штази постоянно пытались прощупывать солдат бундесвера насчет шпионского сотрудничества. При этом солдаты, с которыми завязывали знакомство, часто бывали прямо–таки ошарашены тем, насколько детальными сведениями о бундесвере и его службах располагала противная сторона.

Попытки установления контактов развивались, в общем, по схожей схеме. У машины с западным номером как–то совсем незаметно оказывались двое совершено непримечательной внешности мужчин средних лет и спрашивали, не нужна ли какая помощь с машиной. Рассказывающий свою историю на этот раз был фельдфебелем одной из частей бундесвера. Но чисто внешне установить это тогда было невозможно. Угостили сигаретой, поболтали о том о сем, ну, конечно,и о политике. «Ты ведь солдат, верно?» — спросил один из мужчин. И уже очень скоро разговор пошел о бундесвере, его вооружении, об удачном танке «Леопард  II  А5», дальше — больше. «Ну и как тебе нравится этот новый «Лео»?» А затем пошли вопросы о том, по–прежнему ли в лагерях под Мюнстером все так же уныло в помещениях и в общежитии для унтер–офицеров. Видно было, что затеявшие беседу в курсе. Затем тема переменилась. Новые знакомые сказали, что они тоже солдаты, то есть как бы камрады, стоят под Магдебургом. Там очень даже сносно. Есть все, продолжали они. И шикарные девицы, понимающие толк в своем деле. Посмеялись, обменялись сальными хохмами. Под конец господа с Востока завели речь о возможностях сотрудничества. Ведь больно смотреть, как Германия погибает, заметил один из них, саксонец. Ведь именно солдаты призваны бороться против войны, она приносит прибыли только капиталистам и империалистам, жиреющим на военных заказах и прежде всего на закупке все новых и новых вооружений взамен уничтоженных в боях. Они–то сами против войны. «А впрочем, борясь с империализмом, можно и недурственно подзаработать», — заметил один из них. «Ну да, — поддакнул другой, — немножко маслица к солдатским харчам. Плохо ли?»

Под конец распили по стаканчику водки, поржали над «Иваном» и закурили. Вскоре установилось полное взаимопонимание. Мы, камрады, по правде — просто мелочовка.

А большие боссы прямо со смеху покатываются и гребут в свои карманы деньги лопатой.

Вот тут–то один из этих очень располагающих к себе мужиков из ГДР неожиданно задал вопрос: «А не поработать ли нам вместе?» Фельдфебель насторожился, понял, что запахло жареным, занервничал. Дал понять, что для таких дел совсем не подходит. Нет, такое он не сможет. Да и опасно это. «Ты всему научишься, — заметил собеседник, — а если заупрямишься, то и помочь можно. Ты и так уже много чего наболтал». При этом один из симпатичных господ очень не спеша вытащил из кармана пальто пакетик с белым порошком и помотал им перед носом солдата. «Знаешь, что это такое? Если не захочешь с нами работать или расскажешь о нашем разговоре подполковнику М. (щеголяли своей осведомленностью), то мы быстренько в твоем багажнике найдем точно такой же. Да прямо сегодня же. Вот уж не проблема! Проще простого! Ты хоть знаешь, что это? Да чистый героин, без подмесу. Стоит кучу денег. В ГДР полагается за это приличная отсидка. Сам понимаешь. Жене твоей Монике придется набраться терпения, да и дочурке твоей Юлии — ей ведь сейчас десять? — конфирмацию через четыре года тоже придется без тебя отметить. Ты, я вижу, удивляешься, что нам все известно! Ты давай–ка все обдумай. И мы снова встретимся. Если хочешь, недели через четыре или шесть. Идет? Впрочем, мы уже хорошо сотрудничаем с одним из вашего батальона. Ну, имени мы тебе, конечно, не скажем. Мы не простаки. Безопасность наших людей стопроцентная».

Бывало, что солдаты бундесвера и попадались на такой примитив, а затем годами мучились последствиями этой первой беседы, которая в результате вела к шпионажу. Служба в бундесвере и работа на министерство госбезопасности ГДР не могли сочетаться. Подчас завербованный страдал от груза обязательств, взятых по отношению к товарищам Эриху Мильке и Маркусу Вольфу, вплоть до впадения в болезненное состояние.