Немецкая классическая философия – один из теоретических источников марксизма

В противоположность идеализму вообще и гегелевскому идеализму в особенности Фейербах учит, что природа является единственной реальностью, а человек – ее высшим продуктом, выражением, завершением. Вопрос об отношении духа и природы находит свое правильное решение, как утверждает Фейербах, в материалистическом учении о человеке – о взаимоотношении духовного и телесного, мысли и чувства. Анализ чувственных и разумных способностей человека, учение о человеке как высшем проявлении природы, позволяет, по мнению Фейербаха, дать научный ответ на все коренные философские вопросы. Именно поэтому, говорит Фейербах, философия должна стать антропологией, т.е. учением о человеке, материализм должен стать антропологическим материализмом.

Антропологический характер материализма Фейербаха указывает, таким образом, на стремление этого мыслителя разработать материалистическую систему взглядов на базе научной физиологии и психологии человека. Такое понимание предмета материалистической философии является, конечно, недостаточным, узким, односторонним, но в борьбе против идеалистического гегелевского учения о божественности мышления оно, несомненно, сыграло прогрессивную роль.

Выступая против идеалистического принижения природы, Фейербах утверждает, что нет ничего выше природы, так же как нет ничего ниже природы. Ошибка идеализма заключается в том, что он полагает сущность природы вне природы, сущность человека – вне человека. Идеализм, следовательно, абстрагируется от природы и человека, от окружающих материальных предметов. Материализм же, напротив, принимает чувственно воспринимаемый мир за исходное. «Созерцайте природу, созерцайте человека, – писал Фейербах. – Здесь вы имеете тайны философии перед глазами»[34].

Природа, по учению Фейербаха, существует во времени и пространстве. Попытка изобразить время, как предшествующее природе, означает не что иное, как идеалистическое допущение сверхприродного первоначала. Представление о времени вне временных вещей является разновидностью идеалистического представления о боге. Пространство также неотделимо от материи, ибо материя всегда протяженна, а протяженность предполагает нечто протяженное, т.е. вещи. Нет, значит, ничего такого, что существовало бы вне времени и пространства. Не существует посюстороннего и потустороннего, ибо мир представляет собой нечто единое, явления природы не имеют двойного бытия.

Движение есть форма существования материи, утверждает Фейербах. Он, правда, не указывает на качественное многообразие форм существования материи, на их взаимопереход, не понимает движения как изменения, развития. Однако в ряде вопросов Фейербах все же приближается к диалектическому пониманию природы как единого связного целого. Так, например, он пишет: «…У природы нет ни начала, ни конца. Все в ней находится во взаимодействии, все относительно, все одновременно является действием и причиной, все в ней всесторонне и взаимно»[35].

Отвергая идеалистическое воззрение о целесообразном взаимоотношении явлений природы, о том, что одни явления представляют собой цель, а другие – средство, воззрение, исходным пунктом которого является религиозное утверждение о существовании разумного первоначала, Фейербах правильно отмечает: «Именно то, что человек называет целесообразностью природы и как таковую постигает, есть в действительности не что иное, как единство мира, гармония причин и следствий, вообще та взаимная связь, в которой все в природе существует и действует»[36]. Однако Фейербах не дает научного объяснения относительной целесообразности, существующей в живой природе, поскольку он не видит развития живых существ, их исторически образующегося и прогрессирующего приспособления к окружающей среде, их видоизменения под ее влиянием. Эти вопросы, решенные материалистическим учением Ч. Дарвина о происхождении видов, оказались вне поля зрения Фейербаха.

Не ограничиваясь критикой идеализма, Фейербах уделяет большое внимание разоблачению его первоисточника – религии. Вслед за выдающимся голландским материалистом Спинозой и французскими материалистами XVIII века он считает источником религии страх перед стихийными силами природы, угрожающими существованию человека. Он связывает возникновение религии с первобытным обществом, с той ранней ступенью человеческой истории, когда у человека не было и не могло еще быть научного представления об окружающих его явлениях природы. Но религия не прирождена человеку, иначе пришлось бы допустить, что человек появляется на свет с «органом суеверия».