Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

Упомянутые коммерческие отрасли были довольно разнородными и далекими друг от друга. Поэтому я после удачного начала торговли жидким топливом в течение навигационного периода 1890 года принял тяжелое решение отказаться от блестящих и многообещающих перспектив сотрудничества с Ротшильдами. Этот шаг был, пожалуй, самой большой коммерческой жертвой в моей жизни, потому что открытое мною в Москве представительство стало исходной точкой для создания БНИТО, то есть Ротшильдами, в России целой сети филиалов московской компании «Мазут» по продаже нефтепродуктов, на которой ее руководитель Поллак заработал миллионы276. Я вовсе не хочу сказать, что непременно добился бы тех же успехов, что и Поллак, однако совершенно очевидно, что личное мое знакомство с Ротшильдом сыграло бы огромную положительную роль в моей карьере. Не думаю, что найдется еще кто-нибудь на свете, кто добровольно отказался от представительства Ротшильда.

Но тогда я считал этот шаг необходимым, полагая, что смогу в полной мере обеспечить наши фамильные интересы в «Товариществе Франца Рабенека» лишь в том случае, если откажусь от дел, связанных с бакинским жидким топливом, которые неизбежно вынуждали бы меня часто покидать Москву.

С тех пор моя деятельность была сосредоточена на «Товариществе Рабенека», хлопке и вигони. Для Даниэля мы открыли торговлю химикалиями (танином), красильным деревом и другими импортными товарами (например, сарсапарелем).

Кажется, в 1892 году я взял к себе партнером брата Леона Шписа, деятельность которого в компании «Лаферм» в Петербурге уже не казалась мне нужной. На него было возложено руководство новой отраслью, импортом чая, которым мы с Вогау торговали на половинных началах277.

Как ни хороши были наши личные отношения с братом, в деловой сфере взгляды наши все же слишком диссонировали, что исключало долгосрочное успешное сотрудничество. Поэтому я, если не ошибаюсь, в 1895 году предложил ему расстаться и уступил ему, пожалуй, самую доходную, надежную и в то же время не требующую серьезных капиталовложений коммерческую отрасль – представительство по продаже вигони Августа Шмельцера из Вердау в Саксонии и Мышкова в Польше. Он с Эдмундом Преном открыл в Москве фирму «Шпис и Прен»278.

49. Чугуноплавильные заводы

Помощником и доверенным лицом на Черепетском чугуноплавильном заводе был у меня Пауль Крёнляйн, кузен Эрнста Шписа.

Черепетский завод принадлежал старинному дворянскому роду Билибиных, у которых мой кузен его и арендовал. Это был самый маленький из шести или семи чугуноплавильных заводов, открытых еще при Петре Великом и использовавших тульскую железную руду и лесные ресурсы Калужской губернии.

Фосфоросодержащий бурый железняк, богатый железом (52–54%), из Тульской губернии хорошо годится для производства литых изделий из жидкого чугуна, получаемого в домнах, которые топили древесным углем.

К сожалению, Черепетский завод имел весьма неудобное географическое положение: из‐за отсутствия железной дороги весь необходимый годовой объем руды нужно было доставлять на санях (зимой) c залежей, находившихся в среднем в 120 километрах от завода; летней доставки по причине ее дороговизны не было вообще. Древесный уголь, получаемый на обычных кострах, тоже мог быть привезен из окрестных лесов лишь зимой. Проблемы были и с вывозом готовой продукции, ведь ближайшая железнодорожная станция, Калуга, находилась в 30 километрах от завода. Несколько лучше дело обстояло с речным транспортом: от завода до судоходной Оки, притока Волги, впадающего в нее у Нижнего Новгорода, было всего три километра. По этой причине мы старались сделать главным местом сбыта нашей продукции Нижегородскую ярмарку.

Таким образом, требовался непропорционально большой оборотный капитал, чтобы обеспечить производство чугунной посуды, важного предмета потребления русского крестьянина. Эта посуда, которая продавалась на Нижегородской ярмарке в период от шести до двенадцати месяцев, требовала затрат на добычу руды (поскольку разработку месторождения руды нам приходилось финансировать самим) приблизительно на двенадцать месяцев, расходов на транспортировку руды приблизительно на девять месяцев, на рубку леса (обычно частное предприятие) приблизительно на двенадцать месяцев, на углежжение (обычно частное предприятие) приблизительно на девять месяцев. Таким образом, оборотный капитал мог обернуться лишь один раз в году и приносил весьма скромные проценты. Все это, а также то, что Черепетский завод был всего лишь арендован и поэтому ни о каких существенных улучшениях примитивного технического оборудования речь не могла идти, побудило меня через несколько лет приобрести завод, расположенный под Алексином на Оке, неподалеку от устья реки Мышеги, впадающей в Оку.