Немецкий детектив

— Почтальон! Телеграмма от Хайнемана[8] — ты получил Федеральный крест за заслуги!

Фойерхан воскликнул:

— Наверняка любовница! Хочет наконец получить от тебя алименты. Вот-вот, двадцать минут удовольствия, а потом всю жизнь расплачиваешься.

Айлерс застонал:

— Глупости, это соседи. Минутку!

Пожилая дама воскликнула:

— Сделай из них котлету!

Потом загудел замок, и Кох толкнул дверь. Айлерс ждал их на лестнице.

— Добрый вечер,— приветствовал его Манхардт.— Простите, мы хотели бы поговорить с герром Фойерханом. Криминальная полиция.

Айлерс несколько секунд непонимающе взирал на него, явно сочтя все шуткой. Но повнимательнее посмотрев в лицо Манхардта и увидев значок, извлеченный Кохом, сразу все понял и молниеносно протрезвел. Повернувшись, он крикнул в квартиру:

— Гюнтер, поди сюда!

Когда Фойерхан пятью ступенями ниже себя увидел обоих сотрудников, он ни на миг не потерял самообладания. Допил бокал на высокой ножке, потом решительным движением поставил его на тумбочку в прихожей. Пальцы его даже не дрогнули. Но Манхардту показалось, что в последний миг он подавил желание крепко выругаться и хрястнуть бокал об пол.

— Мы должны попросить вас следовать с нами в управление,— произнес Манхардт сухо и монотонно, как диктор новостей.

— Я арестован?

— Пока только задержан.

— Господи, что происходит? — воскликнул Айлерс, и остальные гости ринулись из гостиной в прихожую.

— Ничего,— отмахнулся Фойерхан.— Подайте мне пиджак… Спасибо.— Он оделся и поправил галстук. Потом минуты две перевязывал узел.

Манхардт ему не мешал. Никто не произнес ни слова, все только с любопытством смотрели на него.

— Явная ошибка! — рассмеялся Фойерхан и стал причесываться.— Скоро я вернусь. Пока!

— Что, собственно, случилось, о чем речь? — спросил его Айлерс.

— Понятия не имею.

— Еще раз приношу вам извинения, герр Айлерс,— повторил Манхардт.— Мне очень жаль, но иначе нельзя. До свидания!

Они вышли на улицу, Фойерхана зажали между собой. Он кивнул приятелям на балконе. Манхардту стало не по себе, и он втолкнул его в машину. Сам сел к Фойерхану на заднее сиденье, Кох разместился впереди.

— Как вы меня нашли? — спросил Фойерхан.

— Ваша мать сказала, куда вы собирались.

Кох развернул машину и поехал на север, в сторону Темпельхофа и Шонеберга.

Фойерхан закурил. Он явно наслаждался своей ролью и чувствовал себя героем дня. Держался спокойно и даже надменно, словно не замечая своих сопровождающих. Нет, он конечно понимал, что Манхардта его поведение раздражает, но как будто ему было это безразлично.

Манхардт действительно не понимал причин такого поведения.

— Вы даже не спросили, почему мы вас задержали,— не выдержал он.

— Нет,— равнодушно отмахнулся Фойерхан.— Если хотите мне это сообщить, пожалуйста.

— У нас есть признание фрау Томашевской!

— И еще у вас буйная фантазия!

— Но она…

— Ей не в чем сознаваться!

— Мы знаем все, в моих рассуждениях нет пробелов ни в едином звене.

— Очень сомневаюсь. Могу я с ней поговорить, или наша встреча для вас слишком обременительна?

Звучало это так язвительно, что Манхардт сурово выдал ему правду, глядя прямо в глаза:

— Она в больнице Вильмсдорфа, в морге. Ужасно изуродована.

Фойерхан обернулся и уставился на него, но надменная ухмылка медленно стала исчезать с его лица.

— Да, здорово не повезло,— наконец протянул он, и Манхардт в его голосе не ощутил ни капли жалости.— Знаю, вы считаете меня бесчувственным. Может, я еще и расплачусь, но не тут, такого удовольствия я вам не доставлю. Ведь вы знаете… Скажите сами, разве стоит пролить по Сузи хоть единую слезу?

Манхардт сделал официальную мину.

— Вопросы тут задаю я.

— Но вы могли бы мне сказать, как это случилось.

— Она сбежала. Мы ее преследовали. На Фербеллинштрассе, возле стройки, влетела в автокран. И погибла на месте.

— Она это сделала умышленно?

— Откуда нам знать? Реконструировать ничего не удалось, так что мог быть и просто несчастный случай.

— Бедняжка Сузи!

Манхардт никак не мог объяснить себе реакцию Фойерхана. Он так владеет собой или просто настолько холоден и циничен?

Мимо мелькали таблички с названиями улиц. Вот они проскочили под мостом электрички, напоминавшим виадук.

Сузанна… Сузи… Его смерть ее потрясла куда больше, чем Фойерхана. Может, стоит и позавидовать. Завидовать? Ведь он убил Томашевского и впереди у него пожизненное заключение. И что его ждет, если душа так ожесточилась?

Они видели, как Сузанна врезалась в желтый автокран. Не заметила, что дорога проходит через стройку? Не справилась с управлением на большой скорости? Или искала быстрой смерти?