Немецкий экспрессионизм (сборник)

1. Евангелие от Марка. 15:84.

Как неподвижно стоят обе женские фигуры. Ах, он догадался!… Они только притворяются равнодушными, а сами не спускают с него глаз!…

Белокурая сестричка, голубка Доц, почему ты не оставишь меня в покое? И вы, госпожа Ш., Эвелина или Эрнестина с труднопроизносимой фамилией… Вы, дорогая матушка, как?… Снова меня преследуете? И отважились на такой дальний путь! С окраины Германии в Берлин, лишь бы напугать Блудного Сына? Да, чего только не сделаешь ради материнской любви!…

Что же вы стоите? Как? Вы гримасничаете?!

Волна прокатилась но его кипящему мозгу. Но он взял себя в руки. Несмотря на нараставшее бешенство.

Он двинулся к обеим фигурам, хотел пройти мимо выхода из подземки, которая извергала на улицу свою лестницу, обвитую стилизованными светильниками.

Но из пасти подземного строения вдруг выплеснулась… черная людская толпа, быстро его окружившая. Многоголосый шум надавал ему новых оплеух. Учащенно дыша, он вырвался из объятий этой новой опасности и стремглав бросился к перекрестку, где еще стояли обе дамы.

Стояли? Стояли ли?

Он увидел лишь пару рекламных щитов, черного цвета и золотого, которые бесстыдно светились ему навстречу. И никаких женщин, вообще ни души!… Ах, только жалкий пес медленно завернул за угол, принюхался и справил свою незатейливую нужду.

Тобиас, которому собственные легкие казались теперь плотными бархатными лоскутами, юркнул в ближайший подъезд и, трясясь от страха, что его кто-нибудь увидит, впрыснул себе новую дозу кокаина в быстро освобожденное от рукава предплечье.

IV

Да, гляди-ка, тут дрожащие звезды снова остановились, на мгновение. "Священный яд! Священный яд!" - вот что почувствовал Тобиас; и увидел ужасного демона, давно знакомого, расположившегося высоко в ночном небе. Тут Тобиас все понял и зашептал вверх, прямо в небо:

- Ты ecu смерть и милость и жизнь. Нет иного бога, кроме Тебя!

Он снова спустился по улице. На пересечении с Курфюрстен-дамм вошел в озаренную зеленым светом ротонду. Внутри оказался какой-то господин постарше его, приводящий в порядок одежду. Тобиас встал в одну из кабинок и приготовился помочиться.

1. Ср. в Евангелии от Иоанна: "Я семь путь и истина и жизнь" (14:6).

Но он чувствовал, что за ним наблюдают. Его руки беспомощно обшаривали костюм. Он ни мгновения не мог простоять спокойно: обернулся, сменил кабинку, ощупал карманы, нашел склянку и шприц и, наконец, растерянно посмотрел в глаза господину, который, вовсе не торопясь удалиться, внимательно и с холодным спокойствием за ним наблюдал.

Наконец господин ушел и оставил Тобиаса в полном отчаянии… Какой ужас! Это же был детектив, сотрудник санитарного управления, посланец матери, которую Тобиас недавно повстречал и которая от него спряталась!

Несколько минут Тобиас растерянно стоял в восьмиугольном зловонном помещении, по стенам которого стекала мутная жижа, время от времени внезапно шипевшая, будто хотела на него плюнуть.

Несомненно, они сейчас выстроились снаружи, безмолвным кордоном. Наручники позвякивают, смирительная рубашка уже приготовлена. Рыдание сдавило его болезненно пересохшее горло. Жажда! Жажда!… Решившись от безысходности на все, Тобиас наконец покинул ротонду и, шатаясь, вышел на свежий воздух.

Он очень удивился, не обнаружив преследователей.

Однако чуть дальше (…внезапный ужас ввинтил ему глаза в голову…) - чуть дальше стоял тот пожилой господин и свистел. Он свистнул громко, один раз, два!

Стой! Стой!

Тобиас кинулся к нему; снял шляпу и, задыхаясь, заговорил:

- Не удивляйтесь, сударь, что я так возбужден! Я пережил нечто ужасное! Уверяю вас: я не сумасгиедший! Еще нет! А также не пьяный и не отравленный! Поверьте! Не свистите, пожалуйста, вашим людям! Позвольте мне уйти!

Господин удивленно смерил его взглядом. Потом отступил на шаг и сказал:

- Что вы имеете в виду? Я вас не понимаю. Мне нет до вас никакого дела. Я высвистываю свою собаку.

Он опять свистнул. Тут подбежала темная овчарка и, виляя хвостом, прыгнула на хозяина.

- Извините, - пробормотал Тобиас и быстро ретировался. Несомненно, ему подстроили ловушку! О, он разглядел,

как сверкнули глаза этого господина! Ему нужно побеспокоиться о своей безопасности.

Тобиас метнулся к Императорской аллее и бежал под деревьями, пока не почувствовал, что грудь вот-вот разорвется. Тогда он остановился и огляделся. Глубокая ночь, вокруг ни души. Уличные часы показывают половину первого.

V

Здесь, под сенью деревьев, он снял пиджак, положил его на асфальтовую дорожку, засучил рукав с темными большими пятнами, источающими запах крови, и, скрипнув зубами, со всей тщательностью - нарочито неторопливо - сделал себе две инъекции.

Он поднял склянку к свету далекого фонаря. Она была еще на две трети полной. Довольный, он сунул ее в карман брюк, извлек другую склянку, с эфирным спиртом, и протер предплечье. А также смочил эфиром лоб и шею.