Немезида (пер. А. Андреева)

Когда Марлена подросла, она стала чувствовать фальшь и обман еще яснее, но теперь это доставляло ей меньше волнений. Она научилась принимать людей такими, какие они есть, но старалась как можно больше бывать одной, наедине со своими мыслями.

Последнее время Марлена все чаще думала об Эритро — планете, вокруг которой Ротор обращался почти всю ее жизнь. Она не знала, почему ее так притягивает эта планета, но при любой возможности убегала на смотровую площадку. Отсюда она жадно разглядывала Эритро, ей очень хотелось оказаться там.

Мать часто раздраженно спрашивала, почему ее так тянет на эту голую, бесплодную планету, но Марлене нечего было ответить. Она сама не знала. «Просто хочется», — говорила она. Вот и сейчас Марлена на смотровой площадке в одиночестве разглядывала Эритро. Роториане очень редко приходили сюда. Марлена догадывалась, что они уже видели все это и почему-то не разделяли ее интереса.

Вот он Эритро — одна часть освещена, другая в тени. Марлена смутно помнила, что кто-то держал ее на руках, когда она впервые увидела эту планету. По мере приближения Ротора она каждый раз казалась все больше и больше. Было ли это на самом деле? Ей тогда уже почти исполнилось четыре года, так что вполне могло и быть.

Потом на смену этим воспоминаниям — реальным или только воображаемым — пришли другие мысли. Постепенно Марлена стала осознавать, насколько велика эта планета. Диаметр больше двенадцати тысяч километров. Это не какие-то там восемь километров Ротора. Она не могла представить себе такие масштабы. На экране Эритро не выглядел таким большим; трудно вообразить, что, стоя на его поверхности, можно видеть на сотни и даже тысячи километров вокруг. Марлена знала твердо — она хочет оказаться там. Очень хочет.

Оринеля Эритро не интересовал, и это огорчало Марлену. Он говорил, что у него и без Эритро есть о чем думать. Например, как подготовиться и поступить в колледж. Ему семнадцать с половиной, а Марлене только минуло пятнадцать. Не такая уж большая разница, подумала она упрямо, ведь девочки развиваются быстрее.

По крайней мере, должны развиваться быстрее. Она оглядела себя и, как обычно, с тревогой и разочарованием подумала, что почему-то все еще выглядит ребенком — маленькая и толстенькая. Марлена еще раз посмотрела на Эритро — какой он большой, красивый, неярко-красный на освещенной части. Он достаточно велик, чтобы быть планетой, но Марлена знала, что на самом деле Эритро всего лишь спутник планеты. Эритро двигался по орбите вокруг Мегаса; еще больший Мегас и был настоящей планетой, хотя все называли так Эритро. И Мегас, и Эритро, и Ротор обращались вокруг звезды — Немезиды.

— Марлена!

Даже не оглядываясь, Марлена сразу узнала Оринеля. Последнее время в его присутствии она чувствовала себя все более скованно, и истинная причина такой скованности еще сильнее смущала ее. Ей нравилось, как он произносит ее имя. Он выговаривал его совершенно правильно, разделяя на три слога — Мар-ле-на — и чуть-чуть грассируя на звуке «р». Стоило только услышать — и ей становилось теплей.

Марлена обернулась и буркнула, стараясь не покраснеть:

— Привет, Оринель!

— Опять уставилась на Эритро, да? — улыбнулся он. Марлена не ответила. Ну конечно, что еще она могла здесь делать? Все знали о ее особенном отношении к Эритро.

— Как ты здесь оказался? (Скажи, что ты искал меня, подумала она.) — Меня послала твоя мать, — ответил Оринель. (Ах, так…) — Зачем?

— Она сказала, что у тебя плохое настроение и что в таком настроении ты всегда приходишь сюда, а здесь еще больше раскисаешь, поэтому тебя надо вытащить отсюда. Так почему у тебя плохое настроение?

— Вовсе не плохое. А если и плохое, значит, на то есть причины.

— Какие причины? Ты уже не ребенок и должна уметь выражать свои мысли словами.

Марлена подняла брови:

— Спасибо, я прекрасно могу выражать свои мысли. Причина в том, что мне хочется путешествовать.

Оринель засмеялся.

— Ты уже напутешествовалась. Ты пролетела больше двух световых лет. За всю историю Солнечной системы никто не преодолевал и малой доли светового года. Кроме нас. Так что у тебя нет оснований быть недовольной. Ведь ты — Марлена Инсигна Фишер, галактическая путешественница.

Марлена с трудом удержалась от смешка. Инсигна — девичья фамилия ее матери. Когда Оринель называл полное имя Марлены, он всегда брал под козырек и придавал лицу торжественное выражение. Впрочем, такого он не делал уже давно. Она догадывалась, что это оттого, что он старался выглядеть взрослее.

— Я совсем не помню этого путешествия, — сказала Марлена. — Ты ведь знаешь. А если чего-то не помнишь, то его вроде бы и не было. Вот сейчас мы в двух световых годах от Солнечной системы и никогда туда не вернемся.

— Откуда ты знаешь?

— Брось, Оринель. Ты слышал, чтобы хоть кто-нибудь говорил о возвращении?

— Если и не вернемся, что из того? Земля давно перенаселена, да и вся Солнечная система становится такой же перенаселенной и истощенной. Здесь лучше — мы хозяева всего, что только можно увидеть.