Немилосердная

— Мне не доводилось видеть, чтобы он оказывал внимание кому бы то ни было независимо от пола. Думала, это свойство любого беты — не заводить романов, а любить всю свою стаю. Хотя нельзя сказать, что я знакома со многими бетами. Значит, это не свойство его характера? Он всегда был таким сдержанным или нет? — Лорд Акелдама встал, в очередной раз обошел Алексию и принялся возиться с ее волосами. — Для аристократа вы неплохо справляетесь с дамским ансамблем, не так ли, милорд?

— Все мы изначально откуда-то да пришли, лютик, даже наш брат вампир. Конечно, я никогда не вращался в тех же кругах, что ваш профессор Лайалл, и должен признать, что, пока вы не вошли в наши жизни, никогда не обращал на него особого внимания, — вампир нахмурился, и на его красивом лице мелькнуло осуждение. — И может оказаться, совершил катастрофическую оплошность, столь же ужасную, как в тот краткий период, когда я вдруг воспылал нежностью к пальто лаймового цвета, — он даже содрогнулся от неприятного воспоминания.

— Я убеждена, в этот раз все не настолько кошмарно. Ведь мы говорим всего лишь о профессоре Лайалле.

— Вот именно, моя сливовая слоечка. Очень к немногим из нас могут быть отнесены слова «всего лишь». Я провел кое-какое расследование. Говорят, он так до конца и не оправился от сердечного недуга.

Алексия нахмурилась.

— Так действительно говорят?

— Неловко как-то, когда бессмертный страдает от разбитого сердца, вы согласны? Особенно если это здравомыслящий и достойный человек.

Леди Маккон бросила проницательный взгляд на отражение своего друга в зеркале. Тот тем временем подкалывал ей локон.

— Ну нет, я предпочту сказать «бедный профессор Лайалл».

Лорд Акелдама закончил ее прическу.

— Готово! — с гордостью провозгласил он и поднял маленькое зеркальце, чтобы Алексия могла увидеть свой затылок. — Я не так ловок со щипцами для завивки, как наш драгоценный Биффи, поэтому придется удовлетвориться таким вот простеньким вариантом. Прошу прощения за мою неумелость. Нужно только добавить розетку-другую или свежие цветы, вот сюда.

— Простота — это прекрасно, получилось куда лучше, чем все, что я могла бы сделать сама. И конечно же, приму ваш совет относительно цветов.

Вампир кивнул, забрал зеркальце и положил на шкаф.

— И как… как там Биффи?

Нарочитая прозаичность этого якобы будничного вопроса предупредила Алексию о том, как он важен.

— Он все еще расстраивается, что пришлось отказаться от нюхательного табака. — В ответ на ее попытку отшутиться лорд Акелдама лишь чуть улыбнулся, и Алексии пришлось тоже заговорить серьезно. — Не так хорошо, как нам бы хотелось. Мой муж думает, и я склонна с ним согласиться, будто что-то держит его, тянет назад. И это достойно сожаления, ведь, хотя Биффи и не хотел посмертия в волчьем обличье, ему придется научиться принимать такое положение вещей. — Идеальные губы лорда Акелдамы чуть искривились. — Мне дали понять, что это вопрос контроля. Что он должен научиться управлять превращением, а не наоборот. Пока этого не произойдет, ему придется подчиняться всевозможным ограничениям. Он не может выходить днем, иначе ему грозят постоянные травмы, а задолго до полнолуния и после такового возле него должно быть серебро, и еще ни в коем случае нельзя, чтобы он унюхал базилик. Все это довольно печально.

Лорд Акелдама чуть отступил, а потом промурлыкал, словно он не задавал свой вопрос, а Алексия на него не отвечала:

— Ну что же, дражайшая моя девочка, вынужден с вами попрощаться. Пора мне заняться и своим туалетом. Как раз нынче вечером в варьете премьера самого что ни на есть безнравственного шоу, и я намерен явиться на него при полном параде.

И он двинулся к дверям тем размашистым шагом, который так мил опереточным злодеям, когда они удаляются со сцены. Но провести леди Маккон ему не удалось.

— Милорд, — заговорила она самым тихим и нежным голосом, каким только смогла, не будучи той, кто обычно прибегает к женским уловкам, — возвращаясь к вопросу разбитого сердца, следует ли мне теперь говорить «бедный лорд Акелдама»?

Вампир удалился, не удостоив ее ответом.

* * *

Леди Маккон опустила мостик между балконами, вернулась в городскую резиденцию стаи Вулси и спустилась по лестнице. Ходить по мосткам, не видя собственных ног, было чуточку нервно, но Алексию Маккон, женщину с решительным характером и твердыми принципами, не мог победить какой-то там безразмерный живот. Ей встретилась Фелисити, явно недавно вернувшаяся с одной из своих неподобающих вылазок — это было понятно по вязаной накидке. К счастью, необходимости завести праздную беседу помешала царившая в доме неразбериха. Однако Фелисити не могла допустить, чтобы Алексия прошла мимо нее просто так, и отпустила комментарий:

— Сестрица, что за ужасный гвалт в задней гостиной?

— Фелисити, знала ли ты, когда решила воспользоваться моим гостеприимством, что тебе предстоит жить в логове оборотней?

— Да, но чтобы вести себя как дикие животные? Это совершенно некультурно.