Неминуемое соблазнение

Все в нем было более‑менее нормально, кроме того ужасного года, когда не стало родителей. Но у нее была Джилл, и они очень близки. Молли не терпелось снова увидеть любимую сестру.

В Тоскане тоже все было прекрасно. Она была счастлива. Несмотря на то что он сразу предупредил ее о невозможности серьезных отношений. Только секс и флирт. Но устоять перед ним было невозможно – открытый, веселый, легкий в общении, сексапильный до невозможности и даже мирящийся с постоянным присутствием трех маленьких сорванцов.

Потому что любит детей.

Но когда она сообщила о том, что беременна, он не обрадовался, а пришел в ярость. Куда делся обаятельный итальянский мачо, страстно любивший ее какой‑то час назад? Она съежилась, вспомнив его язвительный тон и саркастические ремарки. Молли натянула одеяло до подбородка. Ее била дрожь.

Она вернулась мыслями в Рим. Молли не верила, что Пьетро искал ее. Наверное, кто‑то ее узнал в больнице и доложил Пьетро. Он ведь такой богатый и со связями.

Он приехал в больницу не извиняться, а с единственной целью – получить ребенка, пусть даже с ней в придачу.

К горлу подкатила желчь.

Пьетро никогда не скрывал, что хочет ребенка. А вот его чувство к ней вызывало сомнение. Ему нужны ребенок и секс. Но для секса сойдет любая женщина, в которой даст росток его семя. Молли засунула в рот кулак, чтобы сдержать рвущийся наружу крик боли и унижения.

Он притворился ее мужем, чтобы наложить лапу на ребенка. А когда она прямо уличила его в этом, он выдумал мнимую помолвку, чтобы усыпить ее бдительность, благо знал, как она к нему относится.

Он даже пошел бы дальше и женился на ней, лишь бы иметь законные права на ребенка, притворившись, что она ему нравится.

Наградой за его страдания стал бы секс. Им всегда было хорошо вместе.

Молли вздрогнула, но продолжила вспоминать.

В этой самой комнате он тогда сравнил ее с Элизабет. Молли вскочила с кровати и забегала по комнате, не в силах успокоиться при воспоминании о нанесенных Пьетро оскорблениях. Она устремилась в ванную. Ей хотелось соскоблить с себя болезненные воспоминания и избавиться от Пьетро навсегда.

– Нам необходимо поговорить.

Пьетро оторвался от компьютера и вопросительно взглянул на Молли. Она стояла в дверях в дорожном платье, влажные волосы зачесаны назад, на бледном лице ярко выделялись веснушки. Ее напряжение чувствовалось на ощупь.

Он вскочил.

– Ты зачем встала? – Он знал по опыту, что женщине не стоит говорить, как плохо она выглядит, но Молли явно нездоровилось: черты лица заострились, глаза лихорадочно блестели, губы сжаты.

У нее жар? Он бросился к ней, но Молли отшатнулась.

– Молли? Что случилось?

– Не здесь. – Она окинула взглядом кабинет и вздрогнула. – Выйдем на улицу.

– Тебе лучше присесть и…

– Мне нужно покинуть этот дом, – ледяным тоном сказала она, направляясь к двери.

Пьетро хотел было ее остановить, но решил не перечить и поговорить там, где ей удобно.

Он направился следом за ней через сад в сторону оливковой рощи. В голове Пьетро роились бесчисленные вопросы: она больна? Что‑то не так с ребенком? Или она начала что‑то вспоминать?

У него все внутри оборвалось. Не надо было ее сюда привозить. Она остановилась под старой оливой и повернулась к нему.

– Молли, мне нужно тебе кое‑что сказать.

– Неужели? Какое совпадение, потому что у меня тоже есть что сказать.

– Тебе следует знать… – начал Пьетро.

– Нет, позволь мне первой. Это сэкономит время, – отчеканила она.

У Пьетро засосало под ложечкой от плохого предчувствия.

– Я все вспомнила, – продолжила она.

Слова царапнули Пьетро по‑живому.

– Это прекрасно. – Он подался ей навстречу, протягивая руки, но Молли отшатнулась.

У Пьетро упало сердце при виде ее циничной улыбки и негодующего взгляда.

– Это такое облегчение, – сказал он, игнорируя ее суровый вид. – Я не хотел расстраивать тебя, но у меня закрадывались сомнения, сможешь ли ты что‑то вспомнить. Прошло больше месяца. – Он искренне беспокоился, хотя ее амнезия играла ему на руку.

– Неужели ты думаешь, что я куплюсь на твои слова? В твоих интересах было, чтобы я ничего не вспомнила.

Пьетро знал, что предстоит нелегкое объяснение, но надеялся, что Молли поймет его и простит. Ведь она его любит.

– Ты имеешь в виду тот вечер, когда ты уехала в Рим?

– А что же еще? – горько усмехнулась Молли.

– Я как раз собирался все тебе рассказать, когда ты проснешься. Пришло время…

– Нет, время ушло! – перебила она. – Ты лгал мне все это время!

Пьетро поморщился. Слова Молли были похожи на удар в солнечное сплетение. Он был готов к ее обвинениям и думал, что сумеет ее переубедить. Но все оказалось гораздо сложнее. Это не деловые переговоры, где можно просчитать все риски. Пьетро засомневался, что сможет исправить ситуацию.

Глаза Молли метали гром и молнии.

– Я искал тебя в тот вечер, чтобы извиниться. Как только ты ушла, я понял, какую чудовищную ошибку совершил.

Молли уперла руки в бока и буравила его гневным взглядом.

– За то, что обозвал меня коварной золотоискательницей? Жадной…