Немёртвый камень

— Да я просто так… — Кристо смутился. — Дара, а ты видала настоящую войну? Не, я, конечно, как все: и разбойников, и наемников, налетов вот на деревни насмотрелся. Нежить — это без вопросов, у нас в соседнюю деревню пара клыканов повадилась: самка и самец, потомство у них было рядом. Так и пугалки не брали, почти полдеревни выжрали, пока нормальных охотников нашли… А вот чтобы настоящую войну — ты видела?

— Не знаю. Мою деревню сожгли… соседи. Был какой-то спор за урожай, а может, голодный год… нет, не знаю, не узнавала. Может, это где-то в летописях Семицветника написано. Я тогда была на улице, когда они пришли. Кто-то их, наверное, впустил: не было предупреждения, охрана не заметила, они просто пришли и начали убивать. За мной вот тоже один погнался. Я юркнула в дом, и в дом он почему-то не пошел. И я потом из дома уже не выходила, пока меня не нашли Экстер и Бестия…

Она помолчала с сосредоточенным выражением лица, будто вспоминая, как выглядели эти двое двенадцать лет назад.

— А старые гусли отца рассказывали мне сказки, — зачем-то пробормотала она. — Как думаешь, это была война?

Кристо поискал ответ в звездах, но они смотрели с холодного неба ясно и тоже, кажется, озадаченно. В его родных Кенарьках такого не случалось… ну, по крайней мере после его рождения. Насчет других деревень — он, как было сказано, слышал или даже видел.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Я просто слышал… раньше вот были войны! Бароны против Семицветника или люди против магов, только вот последняя была…

— Четыреста лет назад, — подсказала Дара, она-то посещала прошловедение. — Тогда магов остановило то, что на сторону людей вдруг встала Бестия: желающих схватиться с ней даже десять на одну, не нашлось, Малая Кровь по кодексам не получилась, вышла заминка, и Оранжевый Магистр очень быстро помирил вождей. Правда, есть легенда, по которой он их просто споил и заставил подписать нужные бумаги, но ее считают недостоверной

Она немного помолчала, а потом заговорила тихо и, кажется, грустно:

— Войны в Целестии никогда не прекращались. Большие или маленькие. Что-то такое было всегда, это как… какая-то болезнь или зараза. Это как будто внутри каждого и поэтому рано или поздно где-нибудь вспыхнет. Может быть, из-за этого Экстер так… помнишь: «Мы делаем из них убийц…» Он же все это видел: каждого, как они воспитываются, кем становятся, как умирают, все эти войны…

— Так сделал бы что-нибудь.

— Он однажды сделал. Всё, что мог и гораздо больше, чем мог. И вот так это кончилось: все захотели стать воинами. А он очень долго не знал, как это можно исправить, пока не понял, что это нельзя исправить. Одному человеку можно было бы дать вдохнуть аромат Золотого Ириса, а что делать с целой страной? Это как… в этом мире. Тут всюду война.

— Тут ее нет, — заметил Кристо и кивнул вовне. Дара слабо усмехнулась.

— Это ты подметил точно. Никого нет — и войны нет тоже…

— Век бы так жил, — хмыкнул Кристо, но хмыкнул совсем без задора, потому что сам в этот момент чувствовал в себе что-то нецелестийское. Или нет — не принадлежащее той Целестии, которую он знал. Почти восемнадцать лет жизни он хотел стычек (да-да, из колыбели!), войнушек, побед и трофеев, а тут, под артефакторным пузырем, который защищал от страшного холода, вдруг захотел просто себе жить. Не один, а… с Мелитой вот, наверное. Пусть были бы рейды за артефактами, это — работа, а вот ни боев, ничего больше — не надо… И тут он понял еще что-то, что как будто знал с самого начала.

— В Целестии вспыхнуло. Уже вспыхнуло. Там война…

— Там война, и мы на нее пока что не успеваем, — спокойно подтвердила Дара.

И еще несколько минут они молчали, как будто стараясь рассмотреть за легкой голубоватой артемагической сферой вход в родную страну.

И ни у него, ни у нее даже не возникло вопроса — идти или нет.

— Кристо, — заговорила наконец Дара. — Я тебе хотела кое-что отдать. На память.

— На какую, к Холдону, память?

— На добрую.

Артефакторы же не прощаются, припомнил Кристо. Но Дара, кажется, и не собиралась прощаться: лицо у нее было спокойное и выражало вопрос. Кристо пожал плечами и кивнул — с него не убудет, он бы и на злую память взял, напарница все-таки…

Какое-то мгновение она стояла напротив него, а потом шагнула вперед и прижалась своими губами к его губам. Очень неумело и чересчур просто, и губы у нее не горели, как у девушек, которых он целовал до этого. Просто были теплыми и, кажется, слегка солоноватыми. Кристо неловко растопырил руки и еще не успел понять, что делать: обнимать? Отвечать? Ну, не отталкивать же? Но Дара сама шагнула назад, отошла дальше, чем была до того. Она озадаченно потрогала губы и тихонько сказала:

— Извини. Больше мне было некому его отдать.

— Ты… в первый раз, что ли? — голос у Кристо охрип, он тоже трогал свои губы, будто не понимая, что такого могло на них остаться. Дара кивнула, будто речь шла о само собой разумеющейся вещи.

— Можешь рассказать Мелите, — добавила она, глядя куда-то мимо него, — потом. Я думаю, она не будет на тебя сердиться.