Немёртвый камень

Крупный почтовый попугай нетерпеливо заорал от окна. Проще было бы вызвать Бестию по слюдянке или хрустальному шару, но птичья почта сохранилась с незапамятных времен и использовалась, когда требовался немедленный ответ. Именно это птица и орала:

— Т-р-ребую ответа! Тр-р-ребую ответа!

Бестия прикинула сумму штрафа за уничтожение почтового посланца, поморщилась и извлекла из стола чистый лист. Писать бюрократические бумаги она ненавидела еще больше, чем их читать. Скриптора бы сюда, у парня отменный слог, но на конверте отметка о секретности…

Да ладно, проглотят, не подавятся.

«Довожу до вашего сведения, что волнения в войсках любого Ведомством — дело тех, кто руководит Ведомством. Учитывая, — как бы поофицальнее, а, к Холдону, — то, что иномирец Ковальски был редкостным хмырем, проще устранить его, чем то, что он наворотил. Ставлю в известность, что даже всем Одонаром у нас может не хватить для этого сил. Артефакты, которые вы просите использовать, на редкость опасны и могут вызвать: агрессию, апатию, чрезвычайный голод, страсть, припадки пения и, — как это по-научному? — медвежью болезнь. Настоятельно рекомендую вообразить все это в рамках военных Ведомств и отказаться от нашей помощи».

Почесала нос пером, а затылок кинжалом. Семицветник стал нервным после того случая с Сердоликовым Блоком. Судя по воплям Магистров — они всерьёз уверены, что вылазка Мечтателя за Максом — выпад в их сторону. И не сегодня-завтра Ястанир явится ниспровергать правительство. Если отказать в помощи сейчас — пожалуй, и не такое начнется.

«Два квалифицированных звена высылаю».

Нечт знает, где она их возьмет, в мирах новая вспышка активности артефактов. В крайнем случае, отправится сама.

Что же все-таки с Кордоном? Нужно связаться с Жилем Колоколом, может, его шепталы хоть что-нибудь знают…

Яркое оперение попугая замелькало за окном. Прекрасное начало утра, вернее, конец ночи, что дальше будет?

Она пинком ноги захлопнула дверь собственного кабинета.

В глухой предутренний час артефакторий исправно почивал, забросив даже ночные развлечения. Так бывало всегда, и всегда говорили, что исключением в любое время бывают три бодрствующих неадеквата: директор, Бестия, Гробовщик.

— Локсо, ты опять забыл, что нужно спать?

Деартефактор оторвался от трудов неправедных. Перед ним на столе из лунного камня лежали очередные кандидаты на отправку в Большую Комнату: гребень из турмалина, искусно выточенные деревянные ходики, серебряная ложка и несколько неожиданный в коллекции здоровенный топор в кровище.

— Нет, почему же. Я об этом не забываю ни на минуту. Если бы этим вещичкам немного меньше хотелось крови — я бы прикорнул прямо здесь и сейчас.

В доказательство из-под капюшона донесся угрожающе длинный зевок.

Бестия прогулялась по Провидериуму, отвернувшись от Гробовщика, а заодно и от стола из лунного камня, на котором теперь больше не возлежала Рукоять — теперь там красовался полный клинок. Тот самый, который два месяца назад родился в руке у Витязя из тупого ножичка.

— Многие ушли по мирам?

— Резерв здесь, если тебе нужно с кем-то поговорить по душам, — ехидно отозвался Гробовщик. И есть ещё «синяя» квалификация. Ах, практиканты…

— Мне нужны два мощных звена на несколько дней. Такое возможно?

— Возможности — это у нас по линии Ренейлы. Почему бы тебе не пойти и не поинтересоваться у нее статистикой вспышек на Перечне?

— Потому что тебе она известна лучше. Ну так?..

Гробовщик резко соединил костистые ладони. Серебряная ложечка тоненько всхлипнула и распалась пополам.

— Звенья на рейдах, Фелла, ведь это же привычно. Разве что найдешь замену тем, кто сейчас в мирах. Сними резерв: Фрикс и Гелла все равно не дают ученичкам знаний. Сходи сама — вроде как для разнообразия. Обратись, — голос Гробовщика стал еще мягче и вкрадчивее, — к директору, авось, у него как у Витязя остались знакомые силы добра…

Бестия поджала губы. Деартефактор говорил это именно потому, что знал: к Мечтателю она не сунется.

— А впрочем, разве не всё равно? Никогда не задавалась вопросом — с чего мы вообще гоняемся за вещичками из других миров? Кого спасаем и за что погибаем? Может, стоило бы отозвать обратно звенья, хотя бы когда Одонар был под угрозой? Подумаешь — ну, вымерло бы в мирах сколько-то тысяч человек. Этот бездник, с которым вы так все носились, как-то сказал, что это решило бы проблему голода и недостатка жилья.

Фелла только рукой махнула на Гробовщика, выходя из Особой Залы. Деартефактор лучше других знал, что оставлять всё на самотёк в мирах опасно. На её памяти было два случая — по одному за век — когда промедлили с уничтожением артефактов, которые казались малозначимыми. Оба раза творение подчиняло своего творца и настойчиво подводило его к мысли о Целестии и желанию добраться туда. Оба раза артефакты начинали питаться жизнями и наращивать могущество со страшной скоростью. И оба раза звенья погибли, и ей пришлось идти самой. Разрывать узлы и заканчивать с одержимыми творцами, которые даже не понимали — зачем пытаются создать порталы между мирами и куда рвутся.