Немёртвый камень

— Щиты! — это был командирский голос Бестии, он успокаивал. Кристо неспешно вытянул перед собой руки, почувствовал, как хлынула горячая волна магии в ладони, подержал, сконцентрировал — и резким толчком послал контур щита вперёд, одновременно разводя руки в стороны.

Получилось. Стабильный, красивый силовой контур, иглец появится — осталось только магией запитать до отказа, чтобы ещё и нерушимо вышло. Высший балл, учителя в Кварлассе точно б не поверили, что его работа. Кристо умиленно улыбнулся, представляя себе физиономию Бестии в засаде — небось, чистое недоверие! — а сам ожидал, когда его щит подхватят справа и слева, создавая сплошной барьер на пути у иглеца…

Но этого всё не случалось и не случалось. Что-то Рафла и Хема долго копаются, подумалось Кристо, он посмотрел направо — и не обнаружил там Камелии. И Камбалы слева тоже не оказалось. Нольдиус стоял на своей позиции, и Кристо встретился взглядом с вылупленными глазами отличника: тот тоже не понимал, куда это делся надоедливый дуэт.

Контур щита у Нольдиуса был мощнее, чем у Кристо, и Нольд пытался растянуть его в длину, но создать нужный контур им вдвоем все равно было не под силу. Дыры на местах Камелии и Камбалы были слишком заметны.

Все это Кристо едва успел подумать, прежде чем услышал свист, который за последнюю семерницу стал знакомым до осточертения. Черный, маленький, как паучок, быстрый как пуля — иглец вылетел откуда-то из травы… Кристо единым выдохом запитал щит, и иглец ударился о него. Отскочил, попробовал было прорваться назад — не получилось. Ещё отскочил. И перенацелился туда, где должна была стоять Камелия. Туда, где щита не было. И Кристо не успел бы его поднять…

Жаль, нет меча, — вот была его последняя оформленная мысль. Он отпустил щит, позволив магии ухнуть в землю — грубо, не было времени, чтобы убирать его по правилам, — подхватил с земли какую-то палку, то есть, нет, черенок от тяпки, что ли — и иглец в своем полете натолкнулся не на живую плоть, а на невкусную деревяку. Артефакт откатился. Свистнул еще раз, влево — Кристо прыгнул туда же, проведя магию через ноги, и опять отбил иглеца, как теннисный мячик.

Ах ты, скотина, выплыла мысль откуда-то из подсознания. Все еще лезешь? Нечт тебе тут, а не обед!

Бестия, кажется, что-то выкрикивала — или все-таки Дара? И Нольдиус кричал о том, что вот где же подевались Рафла и Хема, как будто время было разбираться. Деревяшка в руках Кристо мелькала, отражая удары иглеца, голоса доносились смутно, гул из толпы позади — тоже. Был он, кусок палки — и проклятая тварь, которая все бросалась и бросалась вперед, даже не меняя направления, просто кидалась — и всё, будто решила пробиться во что бы то ни стало.

Может, иглец истощался, а может, у него что-то замкнуло в энергетических узлах, но отбрасывать его снова и снова было не так уж и сложно. Кристо откуда-то точно знал, в какую сторону тот кинется, какой финт совершит — и за секунду бросался в ту же сторону и выставлял деревянный черенок точно в нужную точку. Иглец улетал в воздух злобным черненьким орешком, но спустя пару секунд возвращался — только чтобы быть отброшенным опять, и опять, и опять.

В очередной раз он нацелился иголками прямо в лицо Кристо, но встретился с деревяшкой, взлетел — и завис в воздухе, остановленный артефактами Дары.

Она и Бестия все-таки замкнули внешний контур. Свернули его в подобие то ли силового коридора, то ли силового купола. Воздух в нём искрил и расплывался студенистым маревом — магический бульон, в котором человек не смог бы выжить, а обычный маг протянул бы секунд десять.

Но внутри стояла Пятый Паж Альтау.

Бестия оскалилась от напряжения. Телесная магия всей мощью обрушилась на иглеца, лишая его возможности двигаться. Кристо, а заодно и жителей деревни распылило бы просто отдачей, но Дара и Нольдиус уже устанавливали дополнительные щиты, на пределе возможностей.

Это трудно было удержать. Но это нужно было удержать.

Не прекращая давить на артефакт телесной магией, Бестия выпустила из рук оружие и взмахнула уже руками, словно стирая что-то из мира. Иглы «Полуночного терна» начали расти и изгибаться. Артефакт представал в своем истинном обличьи.

Чужеродном. Хищном. Страшном.

Нагромождение чёрных игл, паучьи изломы — и бесконечный, неостановимый рост.

Бестия прикусила губу. В остальном лицо у неё осталось спокойным и упрямым, и пассы ложились один за другим, будто она работала в классе, перед теориками.

А у Дары и Нольдиуса уже дрожали руки, у Кристо начали греться концентраторы магии, и он чувствовал уничтожающий жар, доходящий до него сквозь щиты…

Иглы еще удлинились и потянулись к щекам Бестии. Фелла этого будто бы и не заметила. Сейчас она вглядывалась в то, чего не было видно остальным, в истинную структуру артефакта, в энергетические нити, направляющие потенциал вещи, в узлы, созданные три тысячи лет назад учеником Холдона.

Шип почти дотянулся до ее щеки, когда она прекратила прессовку магией и завязала пальцы в сложную фигуру.