НеМир. Книга первая

— По ряду причин мы жили тогда во Франции. Позволь мне объяснить тебе события того дня, — и продолжает уже без эмоций, — Мы всегда ездили эскортом. В тот день он состоял из четырех машин. Первая и последняя — охрана, во второй — ты с водителем и няней… и, как выяснилось, с братом, а в третьей — водитель, папа и я с Никитой. Сначала мы должны были отвезти Никиту к самолету — он вылетал в тот день к своему отцу, и уже оттуда был запланирован наш выезд на организованное Родичами мероприятие. Ты ехала в отдельной машине, потому что Никита только оправился после ангины — это был его первый день без температуры, и мы боялись, что он все еще может заразить тебя, находясь с тобой в одном тесном пространстве. Я же села с ним, потому что он уезжал на три дня, и мне хотелось продлить время, проведенное вместе с ним перед его отъездом. А папа… папа всегда и везде со мной. Вот так и получилось, что ты ехала в тот день отдельно от нас со своей няней. Мы подъехали к тому участку дороги, который длинным серпантином выходил на трассу… После четвертого поворота, когда мы вновь могли видеть машину, в которой ты ехала… Машина с тобой взорвалась на наших глазах… Арина, я плохо помню все то, что происходило после этого. Я была не в себе несколько дней. Если бы не Сергей и дети, не знаю, удалось бы мне пережить твою утрату, или нет. Я даже не помню день твоих похорон…

Папа усаживает меня на диван, присаживается у наших с мамой ног и продолжает:

— Были найдены останки женщины, мужчины и девочки… Мне и в голову не могло прийти, чтобы отдать то, что от тебя осталось, для экспертизы… От тебя и так практически ничего не осталось… Мы не дали этому делу официальный ход. Я, в своей тупой самоуверенности, решил, что обязательно найду виновных сам. Без долгих объяснений, скажу только одно — это не могло произойти, не будь в этом непосредственно виновен кто-то из Родичей. Арина, я — совершенный детектор лжи. Я лично допросил ВСЕХ Родичей. На это ушло несколько недель. Был лишь один, кто мог обмануть меня, потому что у него была равная моей Сила. И этот Родич был твоим дедом, моим отцом… Я отРодил, то есть убил, его сразу после того, как закончил допрашивать последнего Родича… Твоя мама не только возглавляла свой Род, но также была видным во всем Мире общественным деятелем. После твоей гибели… она ушла от всех дел… и полностью посвятила себя мне и детям… Еще долгое время журналисты пытались всеми правдами и неправдами разнюхать хоть что-то про тебя, про твое убийство, чтобы заработать на этой сенсации… Стоит ли говорить, что в их распоряжении не было ни одной твоей фотографии, пока ты еще была жива… и они делали все возможное, чтобы заполучить хоть какой-то твой снимок для своих статей и передач, посвященных твоей загадочной гибели. Но Родичи, контролирующие средства массовой информации, на корню пресекали любые их попытки…

Никита кладет руку на мамино плечо и тихо продолжает:

— Арина, тот, кто это сделал, не просто отрезал маме крылья… Тот, кто это сделал, практически уничтожил человеческую цивилизацию… Я имею в виду твоего брата Всеволода, который называет себя богом в Обетованном Королевстве, и который по-своему видит развитие и роль человечества на Земле… Но это совсем другая история. Ты готова вернуться к своей?

— Да.

— Ты не устала? Мы бы могли помочь тебе…

— Нет, спасибо. Мама, продолжим?

— Доченька, закрой глазки…

— Я вижу мужчину и женщину. Женщина говорит: «Какое чудесное дитя. Виктор, посмотри, ну прямо ангелочек с картинки»…

Я сижу все в той же комнате, в которой проснулась тогда… в дверь заходит женщина в черном, которую все называют «матушка»… Она говорит мне привести себя в порядок, потому что сейчас за мной приедут мои новые мама и папа…

Я в большой светлой комнате… Та женщина, которая называла меня «ангелочком» сюсюкает со мной, и меня это не раздражает: «Машенька, ну скажи ма-ма… Мария, тебе уже три года, и надо мной все подруги смеются — говорят, что мне подсунули дурочку… Ты только скажи ма-ма, и я дам тебе конфетку… Машенька, ну ты же любишь шоколадные конфетки»…

Мне пять лет… У женщины, которая хочет, чтобы я называла ее «мама», День Рождения. Ко мне подходит ее муж и говорит: «Мария, если ты сегодня не назовешь Сонечку мамой, то я тебя опять закрою на два дня в твоей комнате. Ясно?» Я киваю головой, но «мама» так и не говорю…