НеМир (СИ)

А сама в этот момент лихорадочно соображала: да у него параноидальный ход мыслей… да слова «опасность-безопасность» лидируют по частоте использования, причем не просто лидируют, а вырываются вперед, оставляя остальные слова далеко позади…

И я, наконец, поняла, что, оказалась со своей амнезией в каком-то специально-экспериментальном дурдоме, в котором Медик, он же психиатр, в качестве лечебной терапии предписывает больным уход друг за другом… Итак, если я имею дело с сумасшедшими, значит, надо быть очень-очень осторожной. Какая же я умница, что молчу, ведь когда молчишь, психи меньше бесятся. Ой, психам же нельзя смотреть в глаза. Опускаем взгляд. Так-с, ведем себя тихо-тихо, ничем не раздражаем Избранного… врач рано или поздно придет, и я попрошу перевести меня в другую палату, либо изменить мне метод лечения.

Когда я выстроила такую чудесную логическую цепочку, мне сразу полегчало, и на слова Вилена: «Да любая бы прыгала от радости, узнав, что станет королевой», — я отреагировала спокойно, ну почти спокойно, потому что не удержалась и одарила его взглядом, соответствующим строке из песни Высоцкого: « сумасшедший, что возьмешь»…

Вилен, как всегда, бодро входит в комнату:

— Рэд, я придумал ей имя. Красавица, как тебе нравится Бэмби? По-моему, тебе оно подходит идеально.

Так, не шевелись, не показывай им ничего ни жестом, ни взглядом… У-У-У, как же хочется покрутить пальцем у виска, аж рука зачесалась… Да где же этот доктор Медик, который разговаривал с психом Рэдом в такой подобострастной форме «Ваше право, Избранный». Хотя, его тактика поведения с больным абсолютно правильная, учитывая то, что с психами всегда и во всем надо соглашаться, дабы не будоражить их воспаленное воображение…

Но, как же я устала сидеть овощем и делать безучастный ко всему вид.

А Вилен никак не уймется:

— Решено, с сегодняшнего дня, ты — Бэмби, раз никто не возражает.

И в этот момент меня озарило: если это — эксперимент, то не может же персонал дурдома оставить даму наедине с двумя огромными мужиками — психами без наблюдения. Эврика, здесь должны быть скрытые камеры, которые в прямом эфире демонстрируют медперсоналу это ненормальное (в прямом смысле слова) «реалити-шоу».

Я смотрю в пол, и слушаю Рэда, который в третий раз объясняет мне:

— Ты только слушай, что мы тебе говорим… Идти — ты идешь, повернись — ты поворачиваешься, сидеть — ты садишься…

Я устала слушать этот бред и, рискуя вызвать в нем вспышку психоза, поднимаю руку, останавливая этот, утомивший меня, ликбез. Нет, все-таки, эти психи совершенно небуйные, так и хочется вслух поблагодарить Медика за правильно подобранных участников эксперимента. Рэд замолчал на полуслове и посмотрел на меня. Точнее, в сторону моего лица, насколько я могу судить по расположению его подбородка, на который смотрю в данный момент. Я же девушка с амнезией, а не с ума лишением, так что смотреть ему в глаза не собираюсь. Жестом показываю, что мне надо принести то, чем писать и то, на чем писать. Вилен через минуту протягивает мне пластиковую дощечку и прикольный (стеклянный — я таких раньше не видела) то ли маркер, то ли фломастер с губкообразной крышечкой. Я так понимаю, что назначением этого колпачка является стирание слов с дощечки. Вот и ладненько, что Вилен принес не просто бумагу с ручкой — мне теперь не придется делать лишние движения, смывая в унитаз то, что я собираюсь написать.