Немка. Повесть о незабытой юности

Для ночлега нам выделили помещение, где мои спутницы сварили картошку и заварили чай. Поужинав, мы предались вполне заслуженному сну. На следующий день предстояло нам преодолеть расстояние в 40 км до Родино, чтобы в этот же день выгрузить кирпичи. Встали мы чуть свет. До обеда еще мы доехали до нашего Степного Кучука и сделали остановку в центре села, чтобы сбегать домой, сменить одежду на более теплую и, если удастся, пообедать. Наш бригадир остался охранять наш обоз. Дома меня окружили близнецы, им все хотелось знать, где я была, что видела. Им очень хотелось со мной дальше поехать. Мама упаковала мне что-то на дорогу и я надела шерстяные самовязаные чулки.

Собрались мы у бричек почти одновременно, а дядя Серёга успел накормить и напоить быков. До Родино оставалось 16 км. Я теперь ехала вслед за Ниной, которая выпросила у бригадира разрешение на это. Несколько раз мы вставали с телег и шли пешком то рядом с упряжкой Нины, то с моей, подгоняя быков попеременно бичами, и конечно, болтали друг с другом. Так время проходило быстрей. По прибытию к месту назначения всё сложилось не так, как мы ожидали. Телеги пришлось разгружать по одной, время затянулось, и мы вынуждены были ночевать здесь. На следующий день мы вернулись в наш колхоз. Быков мы передали скотникам до следующего утра, до следующего нашего рейса. Вечером ко мне пришла Маня с радостным сообщением – завтра она поедет с нами вместо Нины. Еще до обеда мы приехали к кирпичному заводу, но к нашему огорчению площадь погрузки и штабеля были заняты другими, и нам пришлось ждать. Неудача не приходит одна, говорят. Наши предшественники погрузили в свои телеги последние кирпичи из штабеля… Нам же пришлось грузить кирпичи с поддонов еще горячими. И погода сыграла с нами недобрую шутку. Сильный холодный ветер дул со степи в нашу сторону, неся с собой пыль и мелкие камушки, от которых мы с трудом защищали наши лица. Холодно нам не было, так как тяжёлый труд согревал. Солнце уже зашло, когда мы закончили работу, и заночевали мы снова здесь. После ужина Маня спела несколько частушек и настояла, чтобы я с ней станцевала матросский танец „Яблочко" – под напев наших зрителей.

Еще до рассвета я проснулась от сильной боли в горле. В одной моей бутылке было немного молока, в другой вода. Пока я раздумывала, что мне делать, раздалась команда к подъему. В этот раз мы, не останавливаясь в нашем селе, переехали через красивый деревянный мост нашей реки Кучук и дальше по дороге в степь. Боль в горле усилилась, и я с трудом проглотила последний кусочек хлеба. Погоняющие возгласы „Цоб" издавались мною в жалком, почти неслышном звучании. Маня хотела, чтобы я сошла с брички и прошлась с ней, но я только качала головой, чтобы она ничего не заметила. С разгрузкой в этот раз не было никаких проблем, в работе я согрелась, и самочувствие казалось совсем нормальным. Теперь надо было как можно быстрее домой. Пока мы разгружали, наш бригадир дал небольшой остаток корма, который был в его бричке, животным, но они остались голодными. На полпути от Родино до Кучука быки уже никак не хотели идти дальше, еле переставляли ноги, на хлестки бичом не реагировали. До деревни оставалось 6 км, и было совсем темно. Бригадир скомандовал повернуть налево в степь, где примерно в 100 м от дороги виднелся насыпной холм. Этот холм действительно находился точно посередине между Родино и Кучуком и якобы имел стратегическое значение, как я узнала несколько лет позже. Вблизи холма стоял давно заброшенный полевой вагончик на колёсах, в котором мы разместились на ночлег. Я как раз хотела взобраться по висячей железной лестнице в три ступени, когда услышала выкрикнутое моё имя. Я забыла стреножить своих быков. В кромешной темноте, при холодном порывистом ветре я едва могла найти их.