Немка. Повесть о незабытой юности

Декана не было, и секретарша не знала, когда он будет. Володя хотел меня проводить до дома, но я отказалась, пообещала ему, что завтра пойду к декану, попрощалась с ним, попросила его не ломать голову из-за меня, и пошла к трамваю. На моей остановке я не вышла, а проехала еще две остановки до конечной. Это была театральная площадь, и там же находился государственный краевой театр драмы. Главный вход был, естественно, закрыт – время еще было предобеденное. Медленно, спокойно я обошла вокруг здания, пока не дошла до узкой двери, где сидел мужчина-швейцар. Я не знала, с кем мне следовало говорить, поэтому просто обратилась к швейцару: „Я хочу стать актрисой, с кем я могу поговорить об этом?" Пытливо посмотрев на меня, он сказал: „Ни с кем. Бывший уволился. Подожди-ка. Я тебе всё-таки посоветую пойти к бывшему. Очень хороший человек, и его жена тоже. Они живут напротив. Он хотя бы посоветует тебе". Это был бывший главный режиссёр театра по фамилии Смирнов. Дверь открыла мне очень приятная дама в возрасте. Элегантно одета и слегка подкрашена, мне показалось, будто она подготовилась к выступлению на сцене. Очень приветливо она повела меня к своему супругу, и он так же дружественно встретил меня. При нашем с ним разговоре она непрерывно улыбалась и пытливо смотрела на меня. Он написал записку будущему главному режиссёру и подал мне её в подписанном конверте. Посоветовал передать записку завтра или послезавтра. Потом они оба объяснили мне еще, что они сейчас готовятся к переезду – его перевели в другой город. Мы попрощались. Они пожелали всего хорошего. На прощание она сказала: „Я желаю вам большого успеха на сцене". Я была тронута.

Утром я пришла в ректорат института, и тут же была принята ректором. На банальный мой вопрос, почему меня не приняли в институт, он коротко ответил: „Конкурс". – „Не было ведь конкурса. Все, кто как-либо сдал экзамены, зачислены, кроме меня". – „Это вы так считаете. Зачисление проводилось на основе конкурса". – „Я все экзамены сдала хорошо, а две девушки знакомые (я назвала их фамилии – Боже, прости мне это) с одними тройками зачислены". Он быстро просмотрел лежащий перед ним список и объяснил: „Отцы этих двух девочек сложили головы на фронтах Великой Отечественной войны, а твой отец?" Я молча кивнула, повернулась и вышла из кабинета. Милый мой папа, жив ли ты еще? Моя сестра Элла пыталась навести справки в НКВД, на это ответили, что его из Родино отправили в Новосибирск, а другой информации они не могут дать. Доходили слухи, что Франце Сандера, нашего отца, уже давно нет в живых. Все верили в это или считали это, скорее всего, достоверным, только наша мать не хотела в это верить. Нет, его уже не было в живых, это ясно. И за что, или за кого ты отдал жизнь, дорогой мой отец?

И встретила Владимира. Он вдруг появился возле меня. Я остановилась. „Ты была у декана?" – „У ректора". – „И…?" – „Нет". – „И почему? Что он сказал?" Медленно я покачала головой, смотреть на него я не могла. Помолчав, он сказал вдруг: „Знаешь что? Может быть, тебе надо было выйти замуж – до того как поступать в институт?" Я быстро взглянула на него, не понимая смысла его слов. „Да, да. В самом деле. – Он приветливо смотрел на меня. – Ты могла бы фиктивно оформить брак и потом с русской фамилией тебя бы приняли… Может быть, и теперь еще не поздно". Говорил он это серьезно, или он хотел только, чтобы я засмеялась? Я в самом деле засмеялась. „Почему ты так смеешься? Многие заключают фиктивные браки, чтобы чего-то добиться".

„Перестань, пожалуйста, Володя. Я в театр буду поступать. И мне этот институт вообще не нужен". – „Ты уверена? Тогда иди в театр!"

В театр я опять вошла через задний ход. Новый главный режиссёр прочёл записку своего предшественника тов. Смирнова, посмотрел на меня внимательно и с улыбкой спросил, не родственница ли я его предшественника. „Нет", – ответила я удивленно. „Хорошо. Тогда… Вы готовы сдать пробное испытание?" – „Испытание?.. В каком виде?" – заикаясь, спросила я. „Вы же уже играли на сцене?" – „Да, много даже".

„А сколько вам лет, если можно спросить?" – „22". – „Монолог, например, или отрывок, стихотворение – что хотите. Потом басню, все равно какую". – „Теперь?" – хотелось мне знать. „Через два дня, в это время. Хорошо?" – „Да, конечно".