Немного грусти в похмельном менте

— Да вы знаете, — Леонард Амбросиевич повернул какие-то вентили, щелкнул переключателем, и за занавеской кабинки, куда юркнул Страхов, загудело. — Ходит тут ко мне один тип. То бороду себе наклеит, то парик напялит. А один раз и вовсе переоделся женщиной. Но я же вижу, что он один и тот же! И кто такой?

— А кто вообще… вас тут посещает?

— Ну… сначала я бездомных приглашал, они же всегда голодные. И им жизненная польза, и мне. А потом… как-то так слух разнесся, что я кормлю бесплатно, и ко мне всякие люди стали заглядывать. И госслужащие, и представители творческой интеллигенции. Словом… разные. Правда, дамы — особенно те, которые из стеснительных, — покушав, иной раз улизнуть норовят. Приходится убеждать, взывать к совести.

— Получается?

— Не всегда, — вздохнул Новодельский. — Что поделаешь… Убегают.

Глава 8 ВИ ХАЙ ЙО!

Старший лейтенант Николай Моргулис вышел из здания управы и направился в адрес, где, по словам Сидора Плоскопятова, проживал частный предприниматель Шпынько.

Самого Шпынько дома не оказалось, но его жена — тощая растрепанная особа с воровато бегающими глазами — сказала, что он может находиться непосредственно на рабочем месте, то есть в своей торговой точке. Уточнив, где находится эта самая точка, Николай поплелся туда.

Но и в ларьке, торгующем всевозможными мясопродуктами, застать Шпынько тоже не удалось.

— Где же он может быть? — спросил Моргулис толстую деваху, которая сидела за прилавком и осуществляла торговлю.

— Да где угодно, — лениво потянулась она, заглянув в удостоверение Моргулиса. — Да хоть на складе у себя, например.

— А где склад?

— Да тут рядом. Вот так вот пойдете, потом за угол, а потом во двор. Там бывшая котельная, вы сразу увидите, она с трубой. Это и есть склад.

Моргулис пошел в указанном направлении, повернул за угол, зашел во двор и сразу узнал помещение бывшей котельной. Он подошел к несущей на себе явственные признаки неоднократных взломов грязной двери и постучал в нее кулаком. Дверь приоткрылась. Моргулис заглянул внутрь. Затем вошел. В тусклом свете единственной голой лампочки он осмотрелся.

В углу производственного помещения находилась старая заржавленная бытовая ванна с капающим краном, чуть дальше, у стены — явно списанный много лет назад промышленный холодильник. У противоположной стены располагался алюминиевый разделочный стол со стоящей на нем большой электрической мясорубкой и малых размеров коптильный шкаф.

— И что… есть здесь кто? — повел взглядом вокруг Моргулис. — Или никого нету?

Ответом была тишина.

Но когда глаза его немного адаптировались к полумраку, он увидел в темном углу какую-то фигуру. Подошел, наклонился, пригляделся. Фигура оказалась грузным телом мужской принадлежности, одетым в заляпанные джинсы и пуховик неопределенного цвета. Сидело тело на полу и одной рукой было пристегнуто наручниками к водопроводной трубе. Признаков жизни оно не подавало, ибо — как позволял определить первый беглый осмотр — совсем недавно было крепко побито по лицу и, вероятно, голове. Оставалось надеяться, что побито оно было не до смерти.

Между широко раскинутых ног неизвестного потерпевшего стоял пластиковый ящик, в который кучей были навалены копченые колбаски небольшого размера. Одна из колбас была надкушена.

— Эй! — Николай присел на корточки и похлопал побитого мужчину по щекам. — Ты живой?

Тот дернул головой, открыл глаза и с выражением крайнего страха на покрытом свежими гематомами лице взглянул на Моргулиса.

— Ну не могу я больше, — плаксиво загнусавил мужчина. — Не лезет уже в меня… ну что я могу поделать? Все берите, все забирайте, только не убивайте…

— Кто это тебя убивать собирается? — Моргулис сдвинул вязаную шапочку на затылок. — И за что?

— А?.. — мужчина недоуменно уставился на незнакомца. — Чего?.. Ты кто?

— А ты? Шпынько?

— Да, — кивнул Шпынько и шмыгнул разбитым носом.

— А я старший лейтенант Моргулис, — представился Николай и, засветив[62] ксиву, уточнил для большей ясности:

— Из милиции. И что тут у тебя за дела?

— Банди-иты наехали, — плаксиво пожаловался частный предприниматель. — Денег требуют…

* * *

Шпынько врал. Никто никаких денег с него не требовал.

Кому надо, он и так платил. А большего никто с него и не спрашивал. Ну… участковый иной раз затоваривался в его ларьке на халяву — так это дело святое. Ларек же на его земле расположен. Где еще участковому милиционеру копченой колбаской полакомиться? Ну не в магазине же?

А в этот раз дело было так.

Тормознула сегодня возле его торговой точки черная навороченная бээмвуха с братвой[63]. Вышел из нее один такой «реальный пацан», подошел и вежливо попросил… типа, колбаски пожрать. И чего им в голову вдруг такая фантазия взбрела? Ведь спортивный организм, он качественного пищевого продукта требует. А тут? Они что, не знали, чем рискуют? Короче говоря, причины такого неординарного поведения «реальных пацанов» мы, скорее всего, так никогда и не узнаем. Это для нас загадкой останется. Ну вот… подошел он, значит, к ларьку, в окошко заглянул и вежливо так говорит: