Немного грусти в похмельном менте

О том, что Юрий Страхов находится под арестом в соседнем РУВД, майору Молодцу стало известно из телефонного звонка. Начальник дежурной части тамошней управы капитан Афанасий Сопленосов не выдержал распирающего его изнутри злорадства и, позвонив, с ехидством в голосе поинтересовался, все ли его подчиненные вернулись из рейда.

Молодец сразу заподозрил недоброе. Задав несколько наводящих вопросов — типа: «Ты, зараза… не скажешь, что случилось — приеду, застрелю!» — он выяснил все детали происшедшего. Шарахнул телефонную трубку на рычаг и очень расстроился. Как Страхова выручать? В том, что все это какое-то недоразумение, он был уверен. Но и в намерениях Непонятко тоже не сомневался. Вот тому радость-то! Лишний раз соседей прищемить. И ведь постарается, гад, раскрутит дело. Подведет парня под монастырь.

Да и Страхов тоже хорош. Так вляпаться! Ведь сколько раз говорилось — ну выпил. Ну здорово выпил — так и иди в свой кабинет! Для того он тебе и даден. Нечего, понимаешь, по улицам шляться и приключений на свою задницу искать. Так нет же…

* * *

— Слышь, Витек, — растолкал, наконец, Лобова Моргулис.

— А? — тот сел и захлопал глазами. — Чего?

— Вы как с Юриком расстались?

— Как… — медленно просыпался Лобов. — Там, понимаешь, какая история вышла… когда мы из рюмочной вышли, я к одному мужику домой по делу решил зайти. А… Юрка с другим куда-то пошел. Мы договорились здесь, на крыльце, через пару часов встретиться. А что случилось?

— Замели Юрика. Дело шьют.

— Кто?! — Лобов рывком поднялся с пола. — Какое еще дело?!

— Непонятко. Якобы Юрка хату подломил. И обнес. Он у них там сейчас под замком сидит.

— Да как же это так?! А Петрович где?

— В кабинете. Мы вот сидим, как Юрика вытаскивать, думаем. Мысли какие-нибудь есть?

— Пошли к Петровичу, — Лобов решительно натягивал на себя куртку. — Чего тут думать? Поехать и отбить. Пока он здесь, под боком. Потом разберемся. А то утром поздно будет. Начальство приедет — делу ход дадут. Да ты чего, сам, что ли, не знаешь? А пока у них же там небось еще и ни одна бумажка не оформлена. Самое время! Опоздаем, назад уже не раскрутишь.

— Тоже верно, — почесал в затылке Моргулис.

— Ну! А ты говоришь…

* * *

Сержант-водитель Рукодельников сидел в дежурной части у Висюльцева и грыз ржаной сухарик.

— Вставай, Самоделкин, — заглянул в дежурку Молодец. — На выезд.

— Опять? — недовольно поднялся тот со стула. — Куда это еще?

— К Непонятко.

— А он разве еще у себя?

— А куда он денется… В кабинете сидит. Ждет. У них там тоже не все еще из рейда вернулись.

— Да, Гена, — Молодец обернулся к Висюльцеву, — и этого бедуина… тоже на выход.

* * *

Молодец распахнул входную дверь соседнего РУВД. Лобов и Моргулис ввели в вестибюль закованного в наручники Павла Пончикова.

— Афанасий, — склонился к окошку дежурки Молодец, обращаясь к капитану Сопленосову. — Пассажира этого запри пока у себя в «обезьяннике».

— А кто такой?

— Ворюга. На вашей земле промышлял. Вот, иду к Непонятко по этому поводу.

— Да? — Сопленосов подозрительно посмотрел на пришедших, но со стула поднялся и из-за своей прозрачной загородки вышел. — И надолго вы его сюда к нам?

— Там видно будет. Да! И Страхова выведи сюда, уж заодно.

— Без приказа не имею права, — уперся Сопленосов.

— Да ладно тебе! Чего двадцать раз-то ходить? Все равно Непонятко сейчас его к себе затребует.

— Это почему еще?

— Ну… знаю, что говорю. Давай. Мы его уж заодно сразу сейчас туда и захватим.

— Даже уж и не знаю… — капитан с сомнением посмотрел в сторону толстой решетки.

— Давай, не сомневайся, — Молодец взглянул на часы. — Чего время-то тянуть.

— Ну ладно.

Моргулис снял с бедуина наручники и положил в карман. Сопленосов с лязганьем отпер засов «обезьянника», втолкнул туда Пашку Пончикова и, растолкав, вывел в вестибюль Страхова. Тот не до конца еще проспался, и мысли в его глазах было совсем мало, но на ногах он уже держался вполне уверенно.

— Ребята… — увидев товарищей, Страхов широко улыбнулся и громко икнул. — А я тут, это… вздремнул чуток.

— Пошли, — вполоборота бросил своим подчиненным майор Молодец и направился в сторону кабинета капитана Непонятко.

* * *

— Чего ты не понимаешь?! — выходил из себя Молодец, тыча пальцем в какой-то лежащий на столе огрызок мятой бумаги. — Вот же перед тобой признание ворюги лежит! Чисто… сердечное, как говорится. Ну вот же он пишет: «Подтверждаю, что был задержан сотрудниками милиции на месте преступления…» И подпись его. Вот, видишь? Чего тебе еще?!

Федот Дормидонтович Непонятко, явно получая несказанное удовольствие от происходящего, сидел напротив него за столом и помешивал ложечкой налитый для конспирации в большую чайную кружку портвейн.

— Странно мне, — отхлебнул из кружки Непонятко и, откусив кусочек от засохшего бублика, взглянул на сидящего в сторонке Страхова. — Не понимаю я, чего он там делал.

— Ну, я не знаю… — Молодец нервно потянулся за сигаретами. — Витя, объясни еще раз.