Немного ночи (сборник)

Потом, кажется, наступил перерыв. Я не помню, чтобы в раннем или среднем школьном возрасте возвращался всерьез к вопросу о существовании Бога. То ли меня отталкивало от подобных размышлений постоянное упоминание Бога, Богоматери и прочих святых понятий в матерщинных тирадах моего папы, когда он кусал от бешенства свой волосатый кулак и бил им мою маму. То ли система школьного образования, все еще испещренная плакатами «Долой ложное учение библии!!!» делала свое гнусное дело. То ли просто не до Бога было тому чувствительному болезненному ребенку, сжавшемуся в объятиях вечной ночи, на дне заполярной долины, заполненной до краев копошением бульдозеров, взрывотехников, начальников, бездомных псов, телевизоров и спивающегося населения. Боль пропитала холодную землю и вгрызалась железными жвалами кассетиритных шахт и оловянных рудников в ледяной череп планеты. И ненависть мира выходила в пустой морозный воздух потоками радиации. Стволы полумертвых лиственниц скручивало кольцами от завихрений человеческой алчности. Подушки мягкого ягеля не в силах были укрыть трупы сезонных рабочих с золотых шахт Кулара, зарезанных своими друзьями и любовницами. Промышленные свалки тянулись до горизонта – нагромождениями ржавого железа. Реки растекались рыжими зловонными потоками сгнившей земляной крови, убивая собак, рискнувших из них напиться. А родители старшеклассников, насиловавших своих сверстниц на школьных дискотеках, ползали на коленях перед жертвами сыновей.

В самых страшных ситуациях обыденности Бог почему-то не хочет нам помогать. Я много раз Его спрашивал об этом, но Он не ответил.

Казалось бы – ведь было и другое. Солнечная, медово-фиалковая, багульниковая, цветуще-подснежниковая и спело-ягодная тундра. Мягкие лоскутные одеяла зеленых, белых, красных и желтых мхов, наброшенные на покатые плечи стареющих гор. Небесные облака, касающиеся молчаливой прохладой моего лица, обнимающие тяжелыми пушисто-влажными лапами мое тело над лезвиями скальных обрывов. Закаты, которыми можно любоваться часы напролет, и солнечные зайчики, прыгающие по пустым зеркалам полуночных улиц. Бездонность черного неба с Полярной Звездой прямо над головою. Гигантские живые калейдоскопы северных сияний.

Не было чувства одухотворенности всего этого. Не находилось смысла в ягеле, солнце, горных хребтах, ручьях и стрекозах. Единственный для меня и других мальчишек и девчонок смысл обнаруживался тогда в делах людей, в телах людей…