Немного о себе

Как я обрел мир и покой в Масквеше на реке Мононгахила

Принц, с западным бризом пришел твой успех

— Суда с ценным грузом уже на стоянке.

Мы шлем их тебе, но лучше их всех

Свободная юная девушка-янки.

Нечестно и неблагородно «делать» континент пятисотмильными прыжками, однако после свиней и быков Чикаго я почувствовал, что нуждаюсь в перемене обстановки. В наши дни вся жизнь Соединенных Штатов, словно двустворчатая дверь, подвешенная на петлях, вращается вокруг Чикаго. Конечно, в крохотных штатах Новой Англии поездку в Пенсильванию назовут «путешествием на Запад», но граждане с более широким кругозором, кажется, начинают отсчитывать западную долготу от Чикаго. Говорят, что лет через двадцать центр населенности (заштрихованное пятнышко на карте переписи) подвинется далеко на запад от Чикаго, а еще через двадцать окажется на Тихоокеанском побережье. Еще столько же лет — Америке будет угрожать перенаселение, и тогда ждите неприятностей. Ведь люди, которым придется потесниться, потребуют промышленных товаров по самым низким ценам, и голоса в защиту протекционистской политики, которую Америка могла себе позволить благодаря природным богатствам, внезапно замолчат. В настоящее время именно фермеру приходится платить за такую роскошь, как высокие цены. В стародавние времена, когда кругом расстилались девственные земли, которые плодоносили, словно сады Эдема, он платил и не жаловался. Теперь же свободной земли осталось немного, возделанные акры требуют дорогостоящих удобрений, и фермер начинает задавать вопросы. К тому же великая американская нация, то есть ее граждане, не отказывающие себе ни в чем, очень редко возвращают в кладовые природы то, что взяли у нее взаймы. Американцы хватают все, что подворачивается под руку, и идут дальше. Однако продвижение почти завершилось, и грабеж неминуемо прекратится, а федеральному правительству придется учредить невиданный доселе департамент по охране лесов. Тогда те, кто привык беспрепятственно размахивать топором, жечь и калечить леса, начнут шумно, со стрельбой, протестовать против покушения на их права. Вырастет негритянское население — и с ним придется считаться. Промышленникам придется удовлетвориться меньшими барышами — и с ними тоже придется считаться. Железные дороги перестанут хозяйничать на отхваченных ими территориях — и с ними опять же придется считаться. Такое положение дел вряд ли встретит одобрение.

Да, то будет спектакль, достойный внимания всего мира: огромная, рубящая сплеча молодая нация, словно жеребенок, который стремительно стартовал по свежему скаковому кругу, будет снята с дистанции грубой рукой жокея по имени Необходимость. Америке не миновать волнений, когда несколько десятков миллионов суверенных граждан узнают, что в результате деятельности их собственного правительства быстро иссякает изобилие природы страны и что для сохранения благоденствия необходимо взяться за скрупулезное разрешение каждой отдельной проблемы, начиная с организации труда и кончая финансами, и действовать терпеливо и без бахвальства. Однако сейчас они думают, что «завтра будет таким же, как и сегодня», а если поспорить с ними, то ответят, что сама Идея Демократии не допустит застоя. Они верят в это, а личности, наименее осведомленные, подкрепляют свою убежденность любопытными ссылками на деспотизм, который якобы господствует в Англии. Конечно, это чистейшей воды провинциализм. Однако выслушивать все это довольно забавно, особенно когда сравниваешь теорию с практикой (главным образом пистолетной), как о ней пишут американские газеты.

Я старался изо всех сил выяснить, откуда все-таки управляют страной. Во всяком случае — не из Вашингтона, потому что федеральное правительство никак не может привести к повиновению штаты и занимается лишь организацией почтовой службы и сбором одного-двух федеральных налогов.

Штаты тоже не обладают такой властью, так как городские общины ведут себя как им заблагорассудится. И города не имеют власти, потому что там хозяйничают избиратели-иностранцы либо группы патриотов — коренных жителей.

И конечно же, власть не принадлежит горожанам, потому что руководит и помыкает ими деспотическое общественное мнение, которое навязывается им их же газетами, проповедниками и самим местным обществом.

Однако мужчины и женщины Америки являют нам пример патриотизма. Они верят в будущее, честь и славу своей страны и не стесняются заявлять об этом. Гордая, страстная убежденность исходит как от сильных, так и от слабых, и за это я снимаю перед ними шляпу.