Немного скандала

– Но это ты завел песню насчет любви. Я был свидетелем поцелуя, да еще слухи насчет одного вальса – в свете до сих пор не могут о нем забыть. После этого не нужно обладать выдающимся интеллектом, чтобы сделать вполне очевидный вывод. Она уехала из города, исчез и ты. – Майкл откинулся на спинку стула, демонстративно не обращая внимания на смертоубийственную схватку у себя за спиной. Он лишь повысил голос в общем гаме. – Знаю я тебя, Алекс. Преувеличенное чувство долга всегда было твоим уязвимым местом, – небрежно заметил он.

Послушать Майкла, так чувство долга – это недостаток. Притом что Майкл был одним из самых достойных людей, которых Алекс знал. Вероятно, его представления о чести и долге чуть отличались от общепринятых. Но в его работе этика – штука переменчивая, как зыбучие пески. Алекс тяжело вздохнул:

– Я хочу жениться на Эмилии, так что закавыка не в этом. Я боюсь, ее отец мне откажет.

– Насколько я понял, ему придется согласиться.

– Скажи, как сообщить ему об этом деликатном предмете так, чтобы в результате не вышло дуэли! Кроме того, я не хочу, чтобы ей пришлось испытать все, что обычно бывает при такого рода откровениях. Это вряд ли расположит ко мне ее отца и скомпрометирует девушку.

– Мне понятна суть дела, – признался Майкл.

– Я совсем не знаю этого человека из-за ссоры между ним и моим отцом. Из того, что сообщила Эмилия, я понял, что к нему просто так не подойдешь, не стоит и пытаться! Признаюсь, я разрываюсь между желанием увезти ее в Шотландию, как советуют мой брат и ее тетка, и ощущением, что мне следует отправиться к лорду Хатауэю со всем уважением, шляпой в руке и любезнейшими манерами. Вот и ломай голову!

– Что говорит она?

– Когда я видел ее в последний раз, она спала.

Усмехнувшись, Майкл отважно хлебнул отвратительного пойла из своего стакана.

– Славно поработал?

Что еще мог он сделать? Только ускользнуть из той постели, оставив в ней Эмилию.

– Сомневаюсь, что ее отец согласится.

– Верное замечание. Я-то знаю Хатауэя. То есть знаю по работе в комитете, где есть кое-кто из моих приятелей. И мы бывали на одних и тех же званых обедах.

Приятели у Майкла бывали самые разные – от самых высокопоставленных особ в Англии до весьма сомнительных личностей. Алекс ограничился простым вопросом:

– Ну и?

Драка, переросшая было в основательную потасовку с участием еще кого-то из завсегдатаев сего заведения, внезапно закончилась, когда хозяин, издав предупредительный рык, бросился к ним, размахивая видавшим виды мушкетом. Ворча и утирая кровь, горе-вояки плюхнулись обратно на свои стулья.

Конечно, в клубе он получил бы ростбиф и стакан прекрасного виски, но тут, в общем, было интереснее, цинично усмехнулся про себя Алекс. Бывали дни, когда он с удовольствием поглощал дешевый джин в подобных кабаках, но это время давно прошло.

– Что до характера Хатауэя… Я бы сказал, что он, в сущности, человек справедливый. – Майкл нахмурился. – Может быть, слишком замкнутый, немного жесткий, но не твердолобый осел. Это точно. Я бы отдал должное его прямоте и честности, но не умению смотреть на вещи непредубежденно. Хотел бы я иметь его тестем? Не уверен.

– Я тоже не уверен, но Эмилия – его дочь.

– Значит, этим все сказано. – Майкл спокойно взглянул на дверь. В заведение вошел новый посетитель – грубоватого вида молодой человек с побитым оспой лицом. Низко надвинутая шляпа скрывала его глаза. Пьяно покачиваясь, молодой человек на ходу чуть не опрокинул их стол.

– Извините, друзья, – пробормотал он.

Алекс был начеку и все равно не заметил, как произошел обмен. Но он понял, чему стал свидетелем. Молодой человек заковылял прочь.

– Бывший карманник? – тихо спросил он, немало позабавленный.

Майкл не стал притворяться.

– Я никогда не интересуюсь, откуда берется тот или иной талант, если он мне полезен. Кстати, ты так и не сказал, где научился столь ловко вскрывать замки. Моя работа на Веллингтона сильно отличается от твоей. Бравый полковник и шпион проходят разную подготовку.

– Это один из моих солдат, – объяснил Алекс, вспоминая долгие испанские ночи. – Перед битвой пытаешься отвлечься. Нельзя слишком много думать о войне. Мы рассказывали всякие истории, даже пели песни, чтобы убить время до рассвета, до неизбежного. У меня под началом был обычный сброд. Некоторые – очень сомнительные людишки, но были там и друзья, которых я никогда не забуду. Один из них и обучил меня, как открывать замки. Это помогло скоротать холодную жалкую ночь.

– Но ключа так и нет?

Алекс покачал головой:

– По моему мнению, если у Хатауэя и был когда-то этот ключ, он выбросил его как ненужный хлам. Я так и сказал бабушке.

– Но она не отменила твое задание?

– Нет. – Алекс мрачно смотрел на янтарную жидкость в своем стакане. – Я вынужден подчиниться ее невероятному упрямству. И почему она считает, что это так важно до сих пор, когда прошло столько времени? Это по-прежнему тайна.

– Вышло так, что я люблю тайны, и это очень хорошо, поскольку мне часто поручают разгадывать разные загадки. – Майкл вытащил руку из кармана. Его лицо оставалось невозмутимым.