Немного солнца для Скарлетт

И, не слушая возражений, пошла к выходу.

И Стив приехал. И пес, ошалевший от радости – он все никак не мог поверить, что его хозяйка вернулась, – облаял гостя, испачкал его лапами, исслюнявил лицо. Стив только смеялся – он был рад увидеть Летти, но испытывал смущение. Ведь это был их дом – Дика и Скарлетт. Это было не просто место жизни, это был символ их любви, скорее символ любви Дика. А Стив приезжает сюда, чтобы… Стив даже самому себе не решался признаться, зачем он сюда приезжает. «Навестить вдову умершего друга. Помочь, поддержать, побыть рядом. Поговорить о работе – о новом фильме. Узнать о ее работе», – все это он перечислял в уме, но в душе отлично понимал, что приезжает он, потому что любит. И потому что нет никаких преград между ними – двумя одинокими людьми.

– Ах ты негодник! Ну-ка, на место! – кричала на пса Летти и, оборачиваясь к Майлзу, объясняла: – Он от рук отбился, его так баловали, что он совсем совесть потерял.

И Стив, слушая ее, смотря на ее лицо, понимал, что она тоже смущена, что в этом доме, несмотря на время, жив дух Дика. Что все – от самой мелочи до огромного книжного шкафа – имело отношение к нему, что это часть его, его жизни. И хоть и прошло три года, а декорации те же, и других людей, другую жизнь они не подразумевают.

– Летти, пойдем погуляем, пойдем побродим по берегу. – Стив наконец успокоил пса, потрепав его по загривку.

– Пойдем, – охотно согласилась она. – Ты, случайно, плавки не взял?

– В машине, – кивнул Майлз.

– Отлично, я сейчас купальник переодену, мы с тобой искупаемся. Вода теплая-теплая.

Они побрели по горячему песку, пес носился где-то в дюнах, слепило солнце, ветра почти не было. Они подошли к самому берегу, скинули одежду и вошли в воду. Десятки, сотни раз Летти была на этом пляже. Десятки и сотни раз она ощущала это щекотание пены, этот холодок песчаного дна, преодолевала сопротивление упругих волн, но никогда еще это не приносило ей такого удовольствия. Она входила в воду, словно окуналась в купель, откуда выйдет обновленная, сильная, готовая к другой жизни.

– Скарлетт, – порыв ветра отнес слова Майлза в сторону, но она расслышала их. Более того, она поняла их, она уловила то, что вдруг зазвучало в голосе Стива.

– Да, – обернулась она к нему.

– Скарлетт. – Стив оказался совсем рядом, берег теперь был далеко, а ее тело вдруг ответило слабостью и желанием.

– Я люблю тебя, я очень тебя люблю! – шептал Стив ей на ухо.

Но и эти слова умудрился подхватить ветер, она же их тоже услышала, но уже ответить ничего не смогла. Сопротивляться волнам и сильным руками не хотелось, а хотелось отдаться этому новому и теперь неизбежному, что приготовила ей жизнь.

– Я люблю тебя, люблю, – повторял Стив, и она почувствовала, как ее подхватили сильные руки и солнце заглянуло в самые глаза.

Она так и не вспомнила, как называется этот самый ветер, который приходит к ним и приносит ледяной холод, делает тусклым солнце и выбеливает песок. Она не вспомнила, хотя и силилась.

– Сколько здесь живу, столько головной болью его встречаю и столько же не могу вспомнить, как он называется, – пожаловалась Летти и придвинулась ближе к Стиву.

– Значит, не надо тебе это знать. – Он обнял ее, бережно подоткнул одеяло. – Тебе не холодно?

– Нет, – пробормотала она, – мне хорошо. Даже несмотря на этот ветер.

– Что он нам теперь? – усмехнулся Стив. – Нас двое. Он нам не страшен.

– Двое, – почти прошептала Летти.

Их действительно стало двое.

Майлз приехал к Летти еще раз – через месяц. Он приехал и не узнал дом.

– Я заменила всю мебель и сделала ремонт. Только фотографии Дика, его дипломы и награды – все это в гостиной.

– Пришла пора? – Стив посмотрел на нее.

– Да, – просто ответила она, – я помню его. И стены его помнят. Но ты прав – пришла пора.

Стив приехал и привез еще один букет цветов, а также маленькую коробочку.

– Что это? – спросила Летти, с удовольствием поглядев на характерный бирюзовый цвет, который так любит знаменитый ювелирный дом.

– Это кольцо. Скарлетт, я делаю тебе предложение руки и сердца, – произнес Стив Майлз и принялся искать по карманом свою трубку.

– Ты – мне?! – Летти посмотрела на старого друга. Он, о романах которого ходили невероятные слухи и который состоял в неформальном клубе закоренелых холостяков, делал ей предложение. У них была пара свиданий, и знали они друг друга двадцать четыре года – почти жизнь. И этот срок вполне заменял все те необходимые ритуалы, которые должны предшествовать брачному предложению.

– Летти, погоди, выслушай меня. Я тут речь приготовил. В другой раз я не смогу тебе всего этого сказать.

– Слушаю, Стив. – Она стала серьезной.

Майлз откашлялся.