Немного света твоего

Ирина в телефонной беседе от встречи со следователем категорически отказалась, сославшись на плотный график востребованного дизайнера. Упоминание имени Ремезова на пару секунд прервало бурный поток её отговорок. Заминка получилась недолгой, но красноречивой. В заверения, что она просто собиралась нанять историка в качестве репетитора для сына, Громов не поверил. Они что о цене два месяца практически день в день договаривались? Последняя беседа, кстати, состоялась за неделю до похищения Ульяны. Прощаясь с незнакомым следователем, Ирина даже не подозревала, что отныне стала объектом его пристального внимания.

Впрочем, Марина Вареникова — врач-окулист одной из многочисленных столичных поликлиник заинтересовала его не меньше. Судя по распечатке, общались они с Ремезовым довольно часто, но недолго. Практически все звонки были входящими — дама звонила первой. Это говорило, как минимум, о её настойчивости и его нежелании вступать в длительный диалог. С другой стороны, на то, чтобы назначить свидание много времени не требуется.

Марина была менее занята, чем Скрылёва и охотно согласилась встретиться. Только ничего полезного, как и правдоподобного, не сказала. Мол, они с Ремезовым бывшие одноклассники и хорошие друзья, отсюда частое общение. Ага, по десять секунд раз в 2–3 дня! А последние её звонки мужчина вообще сбрасывал и оставлял без ответа. Как-то не по-дружески получается.

Наблюдая за тем, как ему нагло лгут в лицо, Громов искренне сожалел, что времена инквизиции миновали — под пытками нужная информация добывалась гораздо проще. А в современных условиях придётся попотеть, чтобы выяснить больше и подогнать полученные сведения под нужные ему параметры.

Начать следователь решил с Марины и не прогадал. Нет, он не смог найти свидетелей любовной связи между ней и Ремезовым, зато выяснил, что женщина приходится довольно близкой приятельницей психологу Светлане Кулик. Той самой, что знала практически все тайны семьи Ремезовых и болевые точки маленькой Ульяны. К тому же с 19 августа она находилась в трудовом отпуске, жила одна, много времени проводила дома в уединённой обстановке — словом, железного алиби не имела. Бинго! Идеальное сочетание для «подходящего подозреваемого».

Потратив почти сутки на уточнение информации и общение со знакомыми Марины, на следующий день в 15–00 Громов звонил в дверь Варениковой уже для более предметной беседы. Капитан узнал, что во времена школьной юности Марину и Андрея связывал бурный роман, затянувшийся на старшие классы и весь первый курс студенческой жизни. Потом они расстались и, по словам Светланы Кулик, встретились случайно на её дне рождения минувшей весной.

Светлана хоть и не отрицала, что подруга интересовалась бывшим одноклассником больше, чем требовало дружеское участие, настаивала на том, что между ними ничего не было. Зато другая приятельница Марины Вика, тоже присутствовавшая на памятных именинах, заметила, что бывшие влюблённые были рады встрече, очень мило общались и ушли с вечеринки раньше всех, практически друг за другом (Ремезов там был без супруги).

Добавить что-то более существенное Виктория не смогла — о личном Марина с ней не откровенничала. Громова это не смутило. У капитана имелись свои методы получения недостающей информации. Он как раз собирался применить их на практике, но телефонный звонок с работы внёс в его план серьёзные коррективы.

Майор полиции Фёдор Алексеевич Соснов по прозвищу ФАС возглавлял следственный отдел последние четыре года. Больше всего на свете он не любил взыскания от вышестоящего начальства, громкие резонансные дела и стопроцентные «глухари». Сегодня, судя по его мрачному виду, на горизонте маячило нечто из перечисленного.

— Что у тебя по делу Ремезовой? — сухо поинтересовался он вместо приветствия, едва подчинённый переступил порог.

Этот обманчиво спокойный тон Громову тоже был прекрасно известен и не сулил ничего хорошего.

— Есть некоторые наработки, — начал он осторожно. Вот так сразу карты раскрывать не хотелось.

— Наработки — это хорошо. Плохо, что все они теперь псу под хвост полетят! Если, конечно, ты не поймал маньяка с поличным! — язвительно сострил ФАС и, выложив на стол прозрачную пластиковую коробочку с диском, подтолкнул её в сторону Громова.

Капитан отчуждённо наблюдал, как тот плавно скользит по отполированной поверхности стола и машинально перехватил «посылку» у самого края. В голове мелькнула только одна связная и крайне малоприятная мысль: «Накрылся отпуск медным тазом!»

— Значит, всё — таки маньяк? — уточнил, потому что начальник ждал именно такого — тупого, заведомо риторического вопроса.