Немного в сторону

Таким образом, из этих нескольких строк мы узнаем, что пять строк вообще имеют больше отношения к резине и другим материалам, чем к пробке, и что 250 тысяч тонн пробки каждый год идет на укупорку бутылок и бочек. Эта цифра станет потрясающей, если вспомнить очень малый объемный вес пробки (1 кубический сантиметр — 0,20 грамма).

К счастью, это не соответствует действительности.

Из серьезных трудов мы узнаем, что пробка — очень интересный и чрезвычайно своеобразный продукт природы. Так, она не боится воды, масла, кислот, жары, холода. Она слабо пропускает звук. Она обладает эластичностью. Вряд ли ее можно использовать лишь для укупорки бутылок.

Этого и нет на самом деле. Справка энциклопедии о «важнейшем применении» пробок неверна. Из пробки делают: линолеум и линкрусты; около двадцати различных ответственных деталей для авиационного, автомобильного и тракторного мотора; важные детали и материалы для артиллерии; термоизоляционные плиты для вагонов-холодильников, для судостроения, для паропроводов в заводских установках и отопления, для жилищного строительства; типографскую краску; диски для полирования стекла; спасательные приборы; протезы; уголь для рисования; поплавки, стельки, подставки и другие мелкие изделия.

Это многостороннее пробочное производство существует уже несколько десятилетий.

У нас этим занимается линолеумно-линкрустный и пробочно-изоляционный завод «Большевик» в Одессе. Это единственный завод всех пробковых изделий в Союзе, завод-уникум.

Во всем остальном мире пробковое производство и сбор сырья монополизированы в узких кругах трестов и картелей.

В этом редком продукте соединились обширность применения и сконцентрированность производства.

Специалистов по пробке так же мало, как чайных дегустаторов.

Тайны производства окружали пробку со дня ее рождения. Пробку мало кто знает. Ей не повезло ни в научной, ни в технической, ни в изящной литературе.

История пробки в СССР — это история завода «Большевик» под Одессой. Завод «Большевик» под Одессой находится на Балтской дороге. Балтская дорога проходит по Пересыпи. Пересыпью называется пригородный район между Черным морем и лиманами. На Пересыпи пахнет копотью и морем. По дороге мчатся грузовики и бегают босые одесские ребятишки. Закаты у Бабеля происходят за Пересыпью. Значит, это на западе, на северо-западе от Одессы.

Справа закаты Бабеля, слева Черное море, посредине стоит желтая фабричная труба. Это завод «Большевик».

На заводе «Большевик» в конторе на столе лежит альбом с фотографиями производства. Он открывается копией плохой гравюры, на которой изображен съем коры с пробкового дерева в Алжире.

Дерево окружают опереточные алжирцы, похожие на одесских налетчиков. Они держат руки по швам, вытаращив глаза. В их руках кривые ножи. На ветвях, точно странные птицы, тоже стоят алжирцы, тоже в шляпах, тоже с ножами. Так снимались солдаты на побывке.

Я об этом скажу позже, но это — единственная книга о пробочном производстве у нас в Союзе, другой литературы у завода не было.

Дальше следует история завода. Первые партии коры. Новое оборудование. Новый цех диетического питания. Портреты директоров, инженеров и ударников. Пожарная команда завода на пробном выезде. Пожарные на снимке похожи на алжирцев с гравюры; они стоят руки по швам, в руках держат всякие предметы и страшно смотрят на фотографа.

Виноваты, разумеется, не пожарники, а фотограф, который не умел снимать. Но иногда такие снимки кажутся заколдованной жизнью. Это застывшие этапы истории. В них очень хочется что-то вдунуть, тогда они пойдут снова. Алжирцы зашевелят руками. Пожарники поедут на пожар. Кинолента начнет жить, рассказывая о пробке и о заводе, — история, которая разбросана по кусочкам и которую теперь трудно собрать в целое.

Вот несколько статей, рассказов и очерков о пробке.

Из истории королей

— Как началась пробка в Одессе? — говорит мне человек, знающий все, что было в Одессе и чего в ней не было. Мы сидим на набережной, над портом, далеко внизу движутся лебедки, на площади два милиционера отгоняют от пробочных штабелей ребятишек, ворующих пробку для поплавков. — Пробка началась с одного маленького, невидного грека. Маленький рыжий грек в конце прошлого столетия открыл на Балховской улице кофейню. Это было точно в тысяча восемьсот семьдесят девятом году. С этого пошла пробка. Сейчас этого уже никто не помнит. В Одессе было много знаменитостей и королей. Вы знаете, что был Беня-король, налетчик с Молдаванки. Вам известны также знаменитые одесские музыканты — лучших скрипачей мира поставляла Одесса. У нас был авиатор Уточкин, первый король воздуха. Но вы не знаете о пробочных королях, которыми когда-то славилась Одесса. Их было немного — сперва династия Арпсов, а потом Викандер и Ларсен — пробочные монополисты, которые могли закупорить своими пробками все водочные бутылки в России.