Немногое о многом (СИ)

не было ядерщиков,

все обычные энергетики,

в том числе и Дятлов.

ЭКСПЕРИМЕНТ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.

Вначале ночной смены

Акимову и Топтунову

удалось в свои руки

взять инициативу.

Нынче покорились все с трудом,

приказы Дятлова

выполняли покорно с вызовом,

не обронив и слова.

Не сама машина ходит,

человек машину водит,

а ведь люди разные встречаются.

"Товарищ Топтунов!

Подымай мощность реактора.

После эксперимента я думаю,

хватит у вас мозгов

товарищ оператор

заглушить реактор".

Дятлова запрет

на остановку закисленного реактора

нарушил техпроцесс -

в аварию включил зелёный свет.

Акимов и Топтунов,

кривя сердцем и душою,

инженеру Дятлову

подчинились с болью.

Скрипя от негодования

и страдая обидой в фальше,

стержни регулировки и защиты

оператор подымает выше - выше...

Уже вся система

потенциал смерти набрала.

Почти все стержни наружу вышли,

а мощность, как будто умерла.

Интересно! Сколько стержней

"там" внутри осталось?..

в душе надеясь на авось.

Кто считал?

Около шести.

Наконец-то, мощность

начала расти.

Невероятно, но факт.

Ядерный, закисленный реактор

без поглотителей нейтронов,

как автомобиль без тормозов,

Дятлов, Топтунов, Акимов

пустили с Арарат.

Кстати, эксперименты

с выбегом ротора

неудачно ранее прошли,

может счастье улыбнётся,

Пузанов, Дятлов и Фомин -

будут, нынче, короли земли.

ВСЕ СМОТРЯТ НА ПРИБОРЫ И ТИШИНА.

"Товарищ Акимов!

Начинай эксперимент!" -

потребовал у подчинённых Дятлов.

Для оценки выбега ротора

требовалось от оператора:

опустить стержни мощности

и перекрыть к турбине доступ пара.

Кстати, данный эксперимент

следует производить в момент

глушения реактора -

так проще для оператора.

Но получилось всё наоборот,

как у барана у новеньких ворот.

При неустойчивой работе,

когда реактор с трудом

набрал 200... вместо 1200 МВт,

начался эксперимент,

эксперимент не ядерный -

чисто электронный.

Клапаны турбогенератора

инженер управления турбинами

Киршенбаум закрыл дистанционно,

подачу пара

в восьмую турбину перекрыл надёжно

и с электриком Метленко

следил за выбегом ротора.

Эксперимент пошёл...

блок выбега ротора

отработал правильно,

эксперимент с вибрацией прошёл,

кажется,.. успешно.

"Дабы не наломать

нам больше дров...

Оператор! Глуши реактор!" -

приказал Акимов.

"Отставить! -

крикнул, как отрезал Дятлов.-

А вдруг эксперимент

придётся повторить!

Ещё поднажмём, и дело сделано.

Ночку коротаем не напрасно!

Сколько стоило трудов".

Глупому приказу Дятлова

Акимов, Топтунов

покорились с первых слов.

Протон, нейтрон -

можно умом понять,

но простым глазом -

атом не видать.

Раскисленный реактор

с выведенными из активной зоны

стержнями управления и защиты

начал греться, как коллектор.

Быстро... аварийно.

Перегрелся... закипел.

Реактор водяной

превратился в паровой.

Оператор Топтунов!

Атом наступает грозно!

Нажми кнопку АЗ-5 защиты

пока ещё не поздно.

РАЗГОН.

Реактор 4-го блока

без поглотителей нейтронов

стал жадно

мощность набирать -

быстро, аварийно.

От перепада температур -

купели - жара

вся система задрожала.

При фазе пара в контуре -

атом жаждою страдал,

до красна разогревался -

тело расширял.

При обратной фазе -

кулаки сжимал,

со скрежетом и треском -

боль водой снимал.

От огня, воды и пара -

сталь булатная трещала.

Дебет, кредет и баланс -

вошла система в резонанс.

Сталь закапала слезами,

металл пошёл на перекос,

а нейтроны за руки взявшись,

пошли с атомом в разнос.

Атом, почуяв свободу, волю,

бетон, железо рвал,

сняв оковы тяжкие -

наружу выползал.

ПРЕРВАННЫЙ ОБХОД.

Гремя обидою тайком,

инженер Перевозченко

по винтовой лестнице тихонько,

подымался вверх один пешком.

Как же так?.. И почему?

Понять никак я не могу?

Меня, начальника реакторного цеха,

участника эксперимента,

при деле важном и крутом -

вдруг Дятлов отправил в цех

с контрольным, будничным обходом.

С душевной пустотой,

разгоняя гнев, тоску,

Перевозченко, не спеша,

одолел 43 отметку.

Зашёл в центральный зал,

на "пятачке" минуту постоял.

Какая мощь?

Какая сила атом?

Человек покорил

своим умом, своим трудом.

Прилив духовных сил

почувствовал Перевозченко,

гордость за свою работу,

партии родной сказал спасибо

за её заботу.

Гнев сошёл - в душе покой,

всех "друзей" послал подальше

и махнул рукой.

Перевозченко в аномалии раздора

сам себя не узнал,

на "пятачке" реактора

самовластно чечётку станцевал.

И про инженера Дятлова

песенку запел,

подбирая с юмором слова.

Неподъёмную работу

На себя Топтыгин взял,

Будет тяжкою наградой

Его новая медаль.

Стукнул пяткой

о плиту защиты "пятачка",

не жалея каблука,

лихо спел и станцевал,

как запорожец гопака.

Я стою на "пятачке"

Умного реактора,

Все нейтроны в моей руке

Разбивают ядра.

У дверей операторов цеха

Кургуза и Генриха

остановился Перевозченко,

сделал шаг, хотел зайти,

но не решился, махнул рукой

и почему-то крикнул:"Горько!"

Мимоходом осмотрел

погрузочно-разгрузочную машину,

вышел на балкон, поймал душою

запах тёплой ночи, ночную тишину,

а здоровым сердцем -

во всех прелестях весну.

В темноте светился город Припять -

город атомщиков

и где-то там среди огней -

его тёмное окно,

наверняка, родные спят

уже давным-давно.

Перевозченко осмотрел внимательно

бассейн с водой,

полностью заполненный

отработанным ядерным топливом,

похлопал его по бортам,

поговорил, как с другом,

один на один с собой.

Обошёл бассейн вокруг,