Немой крик

Схвачу Лину и увезу девочку к океану. У меня есть кое-какие счета «на чёрный день», так сказать. Этих средств вполне хватит, чтобы начать лечение моей малышки, чтобы купить новый дом, чтобы открыть свой бизнес — изготовление ювелирных украшений на заказ, или выращивание винограда. А может и то, и другое.

— НЕ ПОВОРАЧИВАЙСЯ КО МНЕ СПИНОЙ! СЛЫШИШЬ!

Она всё ещё что-то вопила, ругалась, материлась, пока я уверенной походкой победителя шагал к воротам.

Но мне было абсолютно плевать на эту гребанную истеричку!

Я будто заново родился. Сбросил груз, который тащил на себе сотню лет.

На душе теперь так легко, так хорошо. Всё, что мне сейчас хочется — быть рядом с Линой. Жадно обнять мою девочку, и любить, любить любииить! До тех пор, пока она не начнёт говорить.

А она начнёт. Очень скоро начнёт.

Я верю, неистово верю, что не пройдёт и месяца, как я услышу её красивый голос, наполненный нежностью. Звонкий, тонкий, чистый, как слеза младенца! Голос, от которого мурашки бегут по всему телу. И её крики… Её сумасшедшие крики в постели, когда я буду брать Алину, наслаждаясь иступлёнными стонами радости моей малышки.

— Я убью тебя, подонок! УБЬЮЮЮЮ…

Кажется, будто бы шлюха бежала за мной следом. Скорей всего с ножом. Как помешанный убийца-психопат, жаждущий мести, крови и расплаты.

А я, погрязнув в мечтах, тупо расслабился, с дуру забив на внутренний голос, который кричал, который истошно вопил, предупреждая об опасности. Ведь тогда я даже не думал, что у Лизы в руках… окажется пистолет.

Обернулся.

Слишком поздно.

— Дим-ма!

Я услышал крик. Жалобный такой, тонкий, с надрывом.

И выстрел…

А затем, что-то хрупкое, что-то родное ударилось мне в спину, повалив на асфальт.

Глава 22

Дмитрий

Я не понял, что произошло. Меня швырнуло в какую-ту чёрную, наполненную сплошной болью яму, кишащую ядовитыми, клыкастыми змеями. В ушах шум, сердце грохочет на пределе, вот-вот и просто разорвётся насмерть от кошмарного шока! Еле-еле нашёл в себе силы, чтобы подняться с асфальта, чтобы дрожащими руками притянуть к себе маленькое, бесчувственное тело, лежащее рядом, на мокром тротуаре.

Нет…

Это невозможно…

Это не могло произойти…

Проснись, идиот!!! Просниииисььь!!!

Открой глаза! Умоляю!

Алина…

Как же так… Почему?? Откуда ты мать твою… откуда ты тут взялась…

Я ударил себя по лицу. Несколько раз. Так, что из носа хлынула кровь. Чтобы собраться, чтобы как можно скорей вызвать скорую!

После отрезвляющего удара по телу пронёсся покалывающий жар. Адреналин оживил сердце, а в мозговом центре вспыхнули резервные источники энергии.

Лина лежала на животе. Молча. Без единого движения. Босая, в белом шёлковом халате. Вероятно, услышала шум на улице и поспешила на помощь. А из-под её тела… медленно, тонким ручейком, струилась вязкая жидкость, тёмно-красного цвета.

Дурочка… ЗАЧЕЕЕМ? Что же ты наделала?!!

Эта пуля…. Предназначалась мне.

Я погрузился в состояние мощного аффекта и думал, что просто умру. Прямо сейчас. От разрыва сердце, от шокового инсульта, от сраной беспомощности! Если она больше никогда не откроет глаза.

Дрожащими руками притянул девочку к себе, перевернул на спину и молча закричал, сгорая живьём от собственного внутреннего крика, от паники и от боли. В разбитой душе.

Глаза закрыты. И грудь, кажется, будто каменная.

Одной рукой придавил уродливую рану в области живота, а другой… другой потянулся к шее, чтобы проверить биение пульса.

Черт возьми… как же это страшно. Это мучительно, это сущий Ад!!!

Я никогда и ничего настолько сильно не боялся! А сейчас… сейчас боялся лишь одного — не почувствовать биение сердца любимой девушки под своей ладонью.

Секунда… Слёзы слепят глаза…

Кажется, я не выдержу этих пыток и просто умру.

Дрожащими пальцами касаюсь холодной кожи.

Замираю. В груди всё леденеет. А сердце пропускает несколько ударов.

Но… к счастью я всё-таки чувствую слабые, прерывистые толчки в районе сонной артерии.

Тогда, немедля, вызываю экстренную помощь.

Но руки не слушаются. Не могу вспомнить нужный номер. В глазах всё плывёт, растворяется. Как же мне плохо. Но к счастью, на шум сбежались охранники. Те, которых я ещё не успел разжаловать, или те, которые остались со мной до последнего, несмотря на клевету в мире интернета.

Меня охватило такое странное ощущение, будто с того момента, как Лиза нажала на курок и до того момента как подоспели охранники, прошло не менее часа. Мерзкая сука… она всё ещё стояла, как столб, лишь часто-часто дышала, а её ноги, обутые в двадцатисантиметровые лаковые лабутены, ходили ходуном, будто по ним пустили ток в пару сотен вольт.

— ТВАААРЬ! — не выдержал. Закричал настолько сильно, что в горле словно что-то лопнуло, — Что ты наделала?? Убийца…

Лиза истерически вскрикнула, с испугом швырнула пистолет на обочину дороги и, рыдая, побежала к автомобилю.

Я бы оторвал ей голову, живьём снял бы скальп, привязал за волосы к машине и гонял бы на полной скорости по всем окрестностям, пока от ублюдины не осталось бы ничего. Даже костей.