Немой крик (СИ)

Рабыни испуганно забились по углам. Никто из них больше не плакал. По крайней мере в голос. Их запугали как загнанных овечек, перед казнью.

Теперь понятно, что урод имел ввиду, когда предупреждал о том, что за нами наблюдают!

А затем, началась настоящая скотобойня.

Осмотревшись, мельком я успела рассмотреть пленниц. Все они были красивые, стройные, разной национальности, разного возраста, разной внешности. И всё до ужаса напуганы! Среди них я узнала своих знакомых девочек из приюта. Точнее, одну из них.

В этой тесной комнатушке, помимо нас, пленниц, было ещё несколько мужчин. И Григорий.

Облокотившись о стену, он лениво закурил, наблюдая за тем, как его подчинённые с звериной яростью принялись разрывать на девушках одежду сбрасывая их вещи в одну единую кучу.

— Осторожней там! Руки не распускать! — грубо скомандовал, сделав затяжку.

До меня тоже дошла очередь. Какой-то высокорослый амбал зажал меня в углу и с силой стащил с меня платье, разорвав вещь как салфетку. Выродок угрожающее приставил нож к моей шее, растянувшись в ехидной улыбке. При виде ножа мои колени подогнулись, но он не дал мне упасть на пол — крепко ухватил за волосы. Кончиком острого лезвия этот полоумный извращенец провёл по моему впалому животу снизу-вверх, возбужденно дыша, ноздрями втягивая запах моего страха, как одержимый наркоман при виде любимой дряни. А я в этот адский момент обреченно закрыла глаза, попыталась проглотить острый ком ужаса, который перекрывал доступ к кислороду, готовясь почувствовать жуткую боль.

Никто не знает, что было у выродка на уме! Таким опасным образом он лишь забавлялся. На самом деле нож ему был нужен для того, чтобы разрезать верёвки. И он это сделал. Быстро, резко, неожиданно.

А я, получив мизерную долю свободы, отчаянно прикрыла руками грудь, но бандит лишь коварно улыбнулся, демонстрируя мне свои выбитые зубы. Узкоглазый, коротко стриженный бугай нерусской внешности, одной рукой — заломил мне руки за спину, а другой, с бешеной яростью, тем же самым ножом, срезал лифчик. После, ещё и трусики.

Так стыдно, так грязно мне ещё никогда не было! Немощной тряпкой я просто сползла по склизкой стене и, спрятав лицо в волосах, горько заплакала.

Китаец что-то буркнул на своём «нерусском», схватил меня за локоть, швырнув в остальную кучу догола раздетых девушек. Затем на нас со всех сторон брызнули острые струи ледяной воды, вперемешку с пеной.

Ублюдки приказали нам мыться.

В этот миг меня накрыло. Утопило в собственной истерике! Я голыми руками принялась царапать собственную кожу, отмывая их мерзкие следы прикосновений. Натирала себя резко, грубо, до боли, до красноты во всём теле, а они лишь ржали, поливая несчастных девушек из шлангов, как коров в коровнике перед забоем, с жадностью рассматривая их самые откровенные места.

Ах, если бы можно было бы сделать тоже самое с воспоминаниями! Вырвать их, выцарапать, вырезать из мозга, из сердца, из души! Вырезать и сжечь. Чтобы забыть. Забыть о тех ужасах, которые я испытала и которые мне ещё предстоит испытать.

Григорий что-то грубо закричал на тайском (я всё-таки решила, что буду называть этот незнакомый язык тайским) и ледяная вода сменилась кипятком, а тесное помещение вмиг наполнилось плотным туманом.

На этом, массовая мойка рабынь завершилась.

После купания нам выдали полотенца и халаты. Чистые, новые, пахнущие цветами.

После того, как мы высушили волосы и оделись, нас, выстроив гуськом, повели в неизвестном направлении.

Теперь уже, скорей всего, на заклание.

***

Босые, до смерти напуганные, с опухшими от бесконечных слёз глазами, мы шли по тёмному, узкому коридору в абсолютном молчании. До тех пор, пока нас не впихнули в ещё одну комнату. Более светлую, более просторную в которой пахло медикаментами и в которой за письменным столом восседал немолодой мужчина в белом халате. Исходя из общего интерьера, я поняла, что мы оказались в медицинском кабинете.

— Итак, дамочки, времени у нас мало, поэтому, в порядке очереди, проходим к нашему высокопчтенному доктору Атхиту на осмотр. Сначала на гинекологический, затем на общий, — звучно объявил Григорий, — Больно не будет! Не надо бояться! Атхит мужчина нетрадиционной ориентации. Дырки для него — всего лишь работа. — Его пошлая шутка оказалась неуместной и никого не успокоила.

Девушки запаниковали. А у одной, симпатичной светловолосой блондинки, началась жуткая истерика. Она не хотела раздвигать ноги для досмотра, поэтому её просто распяли на столе и один из бандитов загнал ей иглу от шприца под ноготь, наказывая за неподчинение.

Остальные невольницы моментально притихли. В очередной раз бунт был подавлен, а у меня в очередной раз заболело сердце от ужаса.

— В следующий раз я просто отрежу тебе палец и отправлю в бордель для дешевых шалав, а не на элитный аукцион, где вас может купить богатый дяденька-шейх! — Рыкнул Григорий, кивком приказывая обработать окровавленный палец рыдающей девушки. После чего, пленница сама залезла в это чертово кресло и широко развела ноги перед пожилым мужчиной в маске нерусской внешности.