Немой крик (СИ)

Быстро вскочила с пола, схватила рядом стоящую вазу, и также быстро вернулась на прежнее место. Когда ублюдок вернулся, когда он снова приблизился ко мне, я, сделав глубокий выдох, ловко развернулась и со всей мочи ударила изверга вазой. По голове... Керамическая скульптура разбилась, оставляя уродливые раны на его лысой башке. А я, не раздумывая, выскочила за дверь, устремившись прочь.

— КоссОмак!! Элиф аир аб тизак!

(пер. Бл*ть! Сто ху*ёв тебе в жопу!)

— АнИкак, никОмак!

(пер. Я тебя вы*бу, твою ж мать!)

Господи!

Что же я наделала…

Отсюда ведь невозможно выбраться!

***

Араб упал на ковёр, судорожно закрыл лицо руками, протяжно завопил, поливая меня отборным матом. Но я и десяти метров пробежать не успела, нелюдь меня догнал. Видимо, недостаточно сильно ударила. Монстр оказался бессмертным.

Я бежала по длинному, тёмному коридору, невесть куда! Постоянно спотыкалась, билась ногами об острые углы на поворотах, пока не выбежала на более-менее просторную площадь. На лестницу.

Я звала на помощь, рыдала, махала руками… но разве это возможно?

Я рыдала до такой степени, что не ослепла от слёз и даже упала, не заметив этот дурацкий стол, больно ударившись ногой о его острый край. Араб набросился на меня сверху и первое что он сделал — с маху ударил ногой в живот. Настолько, сильно, что я начала задыхаться, думая, что он просто насквозь пробил мне легкие.

Затем насильник схватил меня за волосы, и ударил по лицу. Несколько раз. Разбивая губы в кровь. Дальше, я видела только размытый туман, а моё тело будто скрутило жгучим огнём, выжигая все внутренние органы дотла. Живьём.

Я горела живьём… Задыхаясь от боли. Душевной и телесной.

Ублюдок с силой швырнул меня на стол, не обращая внимания на хрустальную статуэтку, которая упала на пол и разбилась под моими босыми ногами. Он грубо задрал мне платье практически до шеи и жадно вцепился трусики, крикнув какое-то непонятно слово:

— ЗарбА! Уисха шармута!

(пер. Дерьмо! Грязная шлюха!)

Я больше не сопротивлялась. Просто затолкала в рот собственный кулак и рыдала, корчась от боли, унижения, страха, чувствуя, как его шершавые грабли щупают мои бёдра, шлёпают по ягодицам и уверенно направляются к ещё нетронутой промежности.

— Какая же ты сладкий, девОчка шармута! — Боковым зрением я вижу, как он вырывает из брюк ремень, замахивается, собираясь полоснуть меня по спине металлической пряжкой.

— Меня это заводить! Твой дерзкий характер!

Закрываю глаза, готовясь к очередным болевым спазмам.

Как вдруг...

Слышу противный хруст, глухой удар, словно нечто тяжёлое врезается в стену.

А затем, истерическую ругань араба.

— Вставай. — В шаге от моего распластанного на полу тела звучит незнакомый голос, наполненный холодом, властью и ноткой высокомерия.

У меня от этого голоса сердцебиение в разы ускоряется, а дыхание, наоборот, замедляется.

Распахиваю глаза и сквозь размытую слёзную пелену вижу ЕГО.

Того самого красивого мужчину в шикарном смокинге, цвета горького шоколада.

— Какого Аллаха ты творить??? Ты мне бл*ть руку сломааааать!!!

— Сколько ты хочешь?

— В смысле???

— За девчонку, — холодно чеканит мой спаситель, а у меня ледяные мурашки по спине океанскими волнами накатывают.

— Она не продаваться! — рычит насильник, поднимаясь с пола. Красный как рак и озлобленный до пены на губах, он трусливо дрожит, покрываясь липкой испариной, прижимая к груди правую руку. — Я купить девку как законную собственность!

— Советую хорошо подумать, Мухаммед, прежде чем отказывать. МНЕ отказывать.

Через долю секунды на шум сбегаются люди. Советники шейха.

Они помогли ублюдку подняться и стали перешептываться друг с другом. Как будто уговаривали.

Пять секунд, араб вдруг отвечает:

— Хорошо. Забирать эту дикую суку себе! Бесплатно.

— Это что лесть? — его идеальные брови выгнулись дугой, а в глазах, цвета редкого авантюрина, полыхнули огненные искры.

— Н-нет. — Мерзавец явно нервничал. Но его советники вместе с охраной ещё больше.

— Я не собираюсь быть чьим-то должником. И зад мне лизать не стоит. Даю в два раза больше себестоимости. — Вытаскивает из потайного кармана чековую книжку, чёркает золотой ручкой по бумаге, вырывает лист, небрежно комкает в кулаке и агрессивно швыряет шейху в лицо.

Тот морщится, кривится, но не нападает.

Не нападают и его преданные шакалы.

Вот это да!

Да кто он чёрт возьми такой?? Этот стройный, бесстрашный мужчина с изумительными глазами, цвета мерцающего авантюрина?

Почему его все боятся?

Сам шейх! В кампании тучных мужланов, вооружённых до самых яиц, которые дрожат словно бездомные, напуганные до разрыва сердца щенки от одного лишь мимолётного взгляда загадочного незнакомца.

Несколько секунд Мухаммед тупо молчит, топчется на месте, а затем, отвечает.

Неуверенно, с ноткой боязни:

— Д-договорились.

После чего, вместе со свитой, отправляется обратно в покои.

***