Немой крик (СИ)

Наши глаза теперь были на одном уровне. Его авантюриновые, как бриллиантовый песок и мои — тёмно-синие, как слеза океана.

Обеими руками я отчаянно вцепилась в его плечи и попыталась выдавить хоть какой-либо звук, потому что мужчина делал мне больно. Я начинала задыхаться от его звериной хватки на моей хрупкой шее, от его безумной энергетики и от горячего, наполненного бешенством дыхания, которое обжигало мне лицо, шею… и особенно губы.

Бизнесмен хищно прищурился, пытаясь понять, что со мной не так.

Тогда я всё же оторвалась от крепких плеч спасителя, жестами принявшись объяснять, что я немая.

Если бы в этот момент у нас за спиной не раздались шаги, я бы задохнулась от удушья.

— Господин, вот, информация по лоту номер семь, как просили, — к нам подошёл высокорослый мужчина в чёрном костюме с гарнитурой в левом ухе и тут же протянул некую папку в кожаном переплёте, — Здесь указано, что девчонка немая. Именно поэтому на неё был такой спрос.

— Ублюдки… — мой спаситель сказал это беззвучно, одними губами, но я успела прочитать. Маска из льда и холода на его стальном лице моментально растаяла. Взгляд потеплел. Хватка в области шеи ослабла. Там, в авантюриновых омутах блеснуло нечто, схожее с сочувствием. Но ярость всё-таки доминировала.

Одним резким рывком бизнесмен прижал моё тощее тело к своей мощной груди, тем самым осознавая, что перегнул палку, так как моё лицо уже наверно посинело от асфиксии.

— Пора собирать чемоданы. Мы уезжаем. Немедленно. — Прошипел и на пол поставил. Руку с талии убирать не стал.

Невероятно!

Его прикосновения — это как удар раскалённым утюгом по пояснице, который прожёг меня до дыр.

— Как прикажете, Дмитрий.

Дмитрий?

Вот, оказывается, как его зовут моего Ангела-хранителя.

ГЛАВА 7.

Дмитрий приложил золотую карту к датчику, установленному на двери гостиничного номера, дождался сигнала, оповещающего об открытии замка и, властно сжав мой локоть, затащил в комнату.

— На кровать. — Холодно сказал. Точнее, не сказал, а приказал.

Видать возжелал потребовать возмещение материальных трат.

Зачем я ему?

Только сейчас вдруг осознала, что этот незнакомец спустил на меня, жалкую, безродную вещь, целое состояние.

— Снимай платье.

И сам начал раздеваться, абсолютно не стесняясь моего присутствия.

Сначала сорвал с шеи бабочку, затем рубашку, оставшись в штанах.

Мне моментально поплохело…

Боже!

Какая же у него красивая спина. И грудь. И пресс… И кожа. Гладкая такая, загорелая, в отличии от моей… Моя — белая как мел, а его — совершенная, как элитный молочный шоколад.

Чёрт!

Зачем он это делает...

Смутившись, быстро прикрыла глаза ладошками, услышав ехидный смешок.

— Ложись.

Ничего себе!

С ума сойти!!!

К-как это? К-как это понимать?

Сбежала от одного урода, чтобы попасть в когти к другому…

Вот только Дмитрия никак нельзя было назвать уродом.

Возможно, если только внутренним.

Прежде, чем я успела что-либо сообразить, он резко толкнул меня на кровать, так, что я плашмя шлёпнулась на спину, утопая в мягкой пелене подушек. И, не дожидаясь беспрекословного подчинения, рывком задрал платье до самого подбородка.

Ох… У меня душа в пятки упала, адреналин плавил кровь, превращая алую жидкость в вулканическую лаву, а зрачки расширились как у испуганной кошки.

Секунда. Хриплый мужской выдох. И его утонченные пальцы осторожно коснулись посиневшей кожи в районе пульсирующего болью ребра.

Дернулась, поморщилась.

Больно!

— Грёбанный выродок! Хорошо он тебя отделал. Потерпи немного.

Дмитрий встал с кровати, вышел из комнаты. Через полминуты вернулся с аптечкой и ведром для шампанского, наполненным льдом. Взял свою рубашку, сыпанул содержимое ведра в ткань, соорудив нечто, похожее на мешочек.

Когда он приложил к моему животу лёд, завёрнутый в собственную рубашку, я даже не дёрнулась. Потому что кожа там, в районе пупка, дымилась от смущения, покрываясь пунцовыми пятнами стыда.

— Не холодно? — судорожно сглотнул, застывая взглядом на ажурном белье, цвета перламутра, которое на меня напялили сутенёры.

Отрицательно качнула головой.

Я кожей чувствовала, бешеную энергию его скрытого желания, его уверенный, властный взгляд, и эту невероятную силу превосходства в прикосновениях. Идеально очерченные мускулы на безупречном теле дёрнулись от напряжения, превращаясь в мрамор, а лоб покрылся испариной. Но лицо по-прежнему сковала маска хладнокровия.

Около минуты Дмитрий занимался раной на животе, прикладывая лёд, обрабатывая место побоев мазью, а затем переключился на лицо.

— Будет неприятно. — Шепнул, нависая надо мной мощной горой, глядя глаза в глаза.

Какие нежные у него руки. Как шёлк. Воображение уже вовсю рисовало картину, как он этими руками трогает меня везде. И не только руками.

Очень бережно он начал касаться платком, смоченным в антисептике, разбитой губы. Время остановилось. Земля прекратила вращаться вокруг своей оси, меня будто выбросило в открытый космос, когда его сильные руки настолько трепетно ласкали моё, искалеченное побоями лицо. В это миг моя душа испытала эмоциональный оргазм, а тело покрылось морозными мурашками.

Всё!

Беру свои слова обратно!!!