Немой крик

В течение нескольких лет после смерти Мики Ким передавалась от одного специалиста другому, как какая-то головоломка, не имеющая решения. Сейчас, оглядываясь назад, она часто задумывалась, была ли обещана награда тому, кто сможет разговорить близнеца, оставшегося в живых после того, что назвали «самым ужасным случаем пренебрежения родительскими обязанностями» за всю историю Черной Страны. Может быть, такому специалисту обещали набор кухонных ножей?

Тому же, кто сможет вновь восстановить личность ребенка, не обещали, как подозревала инспектор, вообще ничего.

Молчание и агрессия стали ее лучшими друзьями. Ким превратилась в трудного ребенка, как она того и добивалась. Она никогда не хотела, чтобы за ней ухаживали, чтобы ее любили, чтобы ее понимали. Не хотела, чтобы у нее возникали какие-то душевные связи с приемными родителями, «неродными» родственниками и платными опекунами.

Она хотела, чтобы ее оставили в покое.

До того, как попала в приемную семью № 4.

Когда Кит и Эрика Спенсер решили взять ребенка на воспитание, они были уже немолоды. Ким была у них первой и, как потом оказалось, последней.

Оба они были преподавателями, которые в молодости сознательно отказались от собственных детей. Зато они могли тратить все свободное время на любимое занятие – путешествия на мотоциклах. После смерти одного из близких друзей супруги решили отказаться от постоянных путешествий, но страсть к мотоциклам осталась.

Попав к ним в возрасте десяти лет, Ким ощетинилась всеми своими колючками, приготовившись к очередному раунду душеспасительных бесед и притворного понимания.

Первые три месяца она безвылазно провела в собственной комнате, оттачивая свои способности к сопротивлению и готовясь к неизбежной атаке. Когда же атаки не последовало, девочка вдруг обнаружила, что стала спускаться вниз на короткие промежутки времени, совсем как дикое животное, которое осторожно проверяет, безопасно ли уже выходить из зимней спячки. Если ее новые родители и были удивлены, то никак не показали этого.

Во время одной из таких вылазок она с интересом обнаружила Кита в гараже, занятого восстановлением старого мотоцикла. В первый раз Ким уселась как можно дальше от мужчины, и ее приемный отец, не поворачиваясь к ней лицом, стал подробно объяснять ей все, что он делал. Девочка не произносила ни слова, но он не прекращал своих объяснений. С каждым днем Стоун придвигалась к нему все ближе и ближе, пока в один прекрасный день не оказалось, что она, скрестив ноги, сидит прямо рядом с ним. С этого дня если Кит находился в гараже, то там же была и Ким.

Постепенно приемная дочь стала задавать вопросы о действии разных механизмов, пытаясь понять, как все эти отдельные части связаны между собой. Спенсер показывал ей чертежи, а потом демонстрировал все на конкретных примерах.

Иногда Эрике чуть ли не силой приходилось вытаскивать их на кухню, чтобы угостить своим последним произведением кулинарного мастерства, рецепты для которых она выискивала в бесчисленных книгах по кулинарии, стоявших на полках на кухне. Приемная мать с удовольствием прикрывала глаза, слушая, как Ким, даже во время еды, продолжает задавать свои вопросы на фоне негромкой музыки из коллекции произведений классической музыки, собранной самой Эрикой.

Девочка жила с ними уже около полутора лет, когда Кит однажды повернулся к ней и сказал:

– Ну что ж, ты много раз видела, как это делаю я; а сама ты сможешь закрепить эту гайку и прокладку на выхлопной системе?

Он освободил ей место и вышел на кухню за прохладительными напитками. С первым поворотом гайки Ким пропала.

Позабыв обо всем на свете, она копалась в разложенных на полу деталях и, в конце концов, закрепила на мотоцикле еще пару из них.

Негромкое покашливание заставило ее повернуться. В дверях стояли оба ее приемных родителя. Глаза Эрики были на мокром месте.

– Мне кажется, что ты унаследовала мой проницательный ум, детка, – сказал Кит, подойдя к ней и шутливо ткнув ее локтем в бок.

И хотя Ким и знала, что это невозможно, горло у нее перехватило, когда она подумала, как они с Мики могли бы быть счастливы, если бы судьба была к ним более благосклонна.

За две недели до ее тринадцатого дня рождения ее приемная мать принесла горячий шоколад в ее спальню и поставила чашку на тумбочку рядом с девочкой. Выходя, Эрика остановилась у открытой двери. Не поворачивая головы, она крепко сжала ручку.

– Ким, ты же знаешь, как мы тебя любим, правда?

Стоун ничего не сказала, но не отрываясь смотрела в спину миссис Спенсер.

– Даже если б ты была нашей родной дочерью, мы не могли бы любить тебя больше, – продолжила та. – Запомни, мы никогда не будем пытаться изменить тебя. Мы любим тебя такой, какая ты есть, запомнишь?

Ким молча кивнула, боясь, что если она произнесет хоть слово, то разрыдается. Ничего не говоря ей, эти пожилые люди смогли растопить ее сердце и заложить в душе первый в ее жизни краеугольный камень стабильности и постоянства.

Через два дня после этого оба они погибли в автомобильной катастрофе.