Немой крик

Позже Стоун узнала, что в тот день они возвращались от адвоката – специалиста по усыновлениям.

Уже через час после несчастья вещи Ким упаковали и вместе с ней возвратили в лоно социальной службы, как никому не нужное почтовое отправление. Ее возвращение не сопровождалось ни празднествами, ни звуками фанфар. Никто, казалось, не заметил ее трехлетнего отсутствия. Просто несколько приветственных кивков и первая же свободная кровать. Девочка вытерла катившуюся по щеке слезу. В этом была вся проблема с ее прошлым. Любое счастливое воспоминание непременно вело к горю и потерям. Именно поэтому она так не любила вспоминать прошлое…

Из кухни потянуло ароматом кофе. Ким поднялась на ноги и захватила с собой опустевшую кружку.

Наполняя ее, она осмотрела коллекцию поваренных книг, которая украшала полки на кухне.

И неожиданно для себя произнесла слова, которые опоздали на двадцать один год:

– Эрика, я тоже вас люблю.

Глава 31

Никола Адамсон сделала еще один глоток «Южного комфорта»[47]. Обычно во время работы она не притрагивалась к алкоголю, но сегодня девушка чувствовала необходимость стряхнуть сковывающее ее оцепенение. Казалось, что ее суставы окаменели, а мышцы свело судорогой.

Чувствовалось, что атмосфера в клубе наэлектризована до предела. В нем находилась группа банкиров из Швеции, полных энтузиазма и денег. Звучала музыка, и то тут, то там раздавались взрывы заразительного смеха. Молодые сотрудницы смешались с посетителями, и их улыбки были открытыми и искренними. Все говорило о том, что впереди всех их ждет приятная ночь. Обычно в такой атмосфере работа не составляла для Никола никакого труда. Обычно.

Девушка понимала, что пытается избавиться от последствий своей ссоры с сестрой.

Как всегда, все началось с чего-то незначительного, а закончилось чуть ли не физической стычкой.

Бет вполне предсказуемо попыталась сыграть на ее чувстве вины, перечисляя, что у нее, у Никола, есть из того, чего нет у ее младшей сестры. Естественно, в конце Бетани в ярости ушла из дома, да так и не вернулась до ухода танцовщицы на работу.

Младшая Адамсон была вполне самостоятельна и умела сама за себя постоять, но Никола все еще ощущала себя ее старшей сестрой, ее защитницей. И несмотря на вражду, она все-таки беспокоилась о ней и ничего не могла с этим поделать…

– Привет, Ник, с тобой всё в порядке?

– Все хорошо, Лу, – ответила танцовщица, вздрогнув от неожиданности.

Хозяин клуба был бывшим борцом, и это не могли скрыть даже костюм и сорочка, которые он ежевечерне надевал на работу.

Клуб был его детищем, которое он создал на пустом месте. Однажды Лу привиделся высококлассный клуб, в котором приятные молодые девушки танцуют для развлечения посетителей. С самого начала в клубе было три правила, которые неукоснительно соблюдались как сотрудниками, так и гостями: никакой обнаженки, никаких домогательств и никакого неуважения.

Для сотрудников существовало правило № 4 – никаких наркотиков. Владелец лично следил за выполнением первых трех, а ежемесячные медицинские осмотры закрыли вопрос, касающийся четвертого.

Эти принципы были единственным бизнес-планом Лу и концепцией его деятельности, так что он предпочитал быть для всех примером. Ни одна из тех девушек, которых знала Никола, не чувствовала себя некомфортно в его присутствии.

– Ты, девочка, сегодня сама на себя не похожа, – сказал он ей.

Никола захотелось соврать, но она слишком хорошо знала своего босса.

– Просто немного расстроена, Лу.

– Может быть, хочешь постоять за стойкой?

Никола покачала головой, а потом кивнула и глубоко вздохнула. Она никак не могла понять, чего же ей хочется.

Начальник жестом пригласил ее пройти в дверь за баром и там, оказавшись в относительной тишине коридора, остановился. Мимо них протиснулась Мэри Эллен, бывшая модель из Сан-Диего. Подождав, когда она отойдет на безопасное расстояние, Лу спросил:

– Это как-то связано с твоей сестрой?

У Никола от удивления отвалилась челюсть.

– А ты откуда знаешь про Бет?

Лу посмотрел вправо и влево вниз по коридору.

– Знаешь, я не хотел ничего говорить, но она сегодня приходила ко мне…

– Она приходила сюда? – Девушка почувствовала, что во рту у нее пересохло.

– Требовала, чтобы я тебя отпустил, – пожал плечами хозяин бара. – Чтобы ты смогла заняться чем-то более значимым.

– Боже, только не это! – выдохнула Никола, почувствовав, что краснеет. Еще никогда в жизни она не испытывала такого унижения. – И что ты ей сказал?

– Что ты взрослый человек и в состоянии сама принимать решения.

– Спасибо, Лу. Мне очень жаль… Она еще что-то говорила?

– Ну да, обозвала меня последними словами и сказала, что я тебя эксплуатирую. То есть ничего нового. – Мужчина закатил глаза в притворном изнеможении.

Никола громко рассмеялась. Этот смех был спасительным облегчением и хорошим противоядием напряжению, которое растекалось по ее телу.

Несмотря на очевидную беспечность шефа, она была в ужасе от того, что Бет рассказала об их семейных проблемах у нее на работе.

– Знаешь, Лу, что-то я сегодня не в себе… Может быть, разрешишь мне уйти домой?

Начальник с пониманием кивнул.