Немой набат. 2018-2020

Скверик был овальной формы, с дальним и боковым входами. Его огибал узкий проулочек с односторонним движением, но машин почему-то было немного. Видимо, он упирался в какие-то транспортные неудобья. В тот день Вера, как обычно, сидела на своей лавочке, обдумывая тяготившую её проблему и вполглаза наблюдая за вознёй на детской площадке. Случайно обратила внимание, что вдоль изгороди скверика медленно едет большая белая машина, но плач Ярика заставил сразу перевести на него взгляд. Ничего особенного, слегка ушибся, и девчонки бережно растирают ему колено. А когда снова оглядела пустынный сквер, заметила, что белая машина стоит у дальнего входа. Примерно через минуту из её задней двери медленно вылез какой-то человек и не спеша, по мощённой плитками дорожке направился в её сторону.

Ещё миг – и она узнала его!

Сразу сунула руку в наружный карман своего уютного красно-бело-синего кардиганчика с плавными переходами расцветки, – вот она, спасительная тревожная кнопка! А Подлевский уже подошёл, развалился на противоположной лавочке, лениво сказал:

– Что ж, здравствуйте, Вера Сергеевна. – С издёвкой добавил: – Вы, наверное, уже и не надеялись меня увидеть… А я ехал мимо, гляжу – ба! знакомая личность!

Вера молчала, отчаянно, раз за разом нажимая на тревожную кнопку.

– Мне почему-то вспомнилось, – всё так же лениво, небрежно продолжал Подлевский, пустив в ход домашнюю «заготовку», – что я впервые увидел вас на кладбище, когда хоронили Соколова-Ряжского. Ох, давненько же это было… А недавно на другом кладбище я увидел вашего супруга Донцова. Уже похороненного… Могилка, правда, неухоженная, цветочки завядшие, надгробия нет. Нехорошо, Вера Сергеевна, очень нехорошо так быстро забывать своего мужа. Как-то даже не по-христиански.

Подлевский бил наотмашь, наслаждаясь смятением жертвы. Всё шло так, как он задумывал.

По той неторопливой вальяжности, с какой вёл себя Подлевский, Вера поняла, что он давно знает о её трагедии, приехал неспроста и к этой якобы случайной встрече подготовился. Продолжая прерывисто нажимать тревожную кнопку, всё-таки сочла нужным неприветливо ответить:

– Вы ошибаетесь, я ждала, что вы рано или поздно объявитесь.

– Но-но… – словно дрессировщик, с нескрываемой угрозой произнёс Подлевский. – Вы не в той ситуации, чтобы пыжиться, проявлять гонор и спесь. Отныне, уважаемая Вера Сергеевна, вы должны хорошо себя вести. Вы уже не та, какой были раньше. И я уже не тот, каким был. – Усмехнулся. – Не исключено, вам скоро придётся перейти под внешнее управление. Надеюсь, вы меня понимаете?

А она давила и давила на тревожную кнопку, с горечью думая о том, что в тяжкий момент её жизни помощи, как выясняется, ждать неоткуда. Где этот Твердохлебов? Куда запропостился? Да и что он может сделать? Подлевский, видимо, кое-чего добился, ведёт себя, как хозяин жизни. Что ему какой-то майор? Но сочла нужным ответить резко:

– Не пытайтесь меня дрессировать. Ничего не получится.

Подлевский от удовольствия даже рассмеялся:

– Ого! Вижу, вы меня правильно поняли… А что касается дрессировки и внешнего управления, знаете, существуют разные методы…

И бросил красноречивый взгляд на детскую площадку.

Это было уже слишком. Молнией мелькнуло в сознании Веры воспоминание о том, как Подлевский пытался сжечь их в Поворотихе. Этот негодяй готов на всё, не просто на пакость-подлость, но даже на физическую расправу. Она резко поднялась.

– Вы не смеете мне угрожать.

– Что, что? – с гаденькой улыбкой переспросил Подлевский, ещё наглее развалившись на лавочке. – Не смею угрожать? Какие громкие слова! Сколько пафоса!

И в этот миг Вера заметила – нет, скорее услышала! – что у ближнего входа в скверик затормозила какая-то машина. Скосила глаза – из её задней двери быстро выскочил кто-то большой, высокий, в военной форме и, на ходу надевая фуражку, спокойным, уверенным, твёрдым шагом двинулся к ней. «Устоев! – мелькнуло в сознании. – Откуда? Как? Он же в дальней командировке».

Подлевский угадал её взгляд, повернул голову в сторону ближней калитки скверика. От неожиданности вздрогнул, интуитивно выпрямил позу.

А Устоев за несколько шагов до пяточка с лавочками громко спросил:

– Вера, что случилось? – Он впервые обратился к ней по имени.

– Папа, папа! – закричали Ирушка с Надюшкой, бросившись навстречу Петру Константиновичу. Но он строго, по-военному приказал: – Девочки, по местам стоять. Подождите, дайте взрослым поговорить.

Снова обратился к Вере:

– Что тут у тебя происходит? – И опять впервые на «ты».

Она с ходу включилась в игру и ответила, ткнув пальцем в сторону Подлевского:

– Пётр, это и есть Подлевский, которого мы с тобой ждали.

– Это Подлевский? – Устоев грозно повернулся к нему. – Господин Подлевский, что вы здесь делаете?