Немой набат. Книга вторая

— Я здесь нечасто бываю, — говорил, сидя в глубоком плюшевом кресле, Иван Максимович, плотный, с большой залысиной. — В основном пребываю в загородном доме.

— Мне нужно туда съездить, провести аудит охранной системы, не только технической. Да и здесь надо основательно осмотреться, — откликнулся Владимир Васильевич. — Ваши производственные объекты и офис я в этом отношении изучил — на случай быстрого реагирования. Но личную охрану хотелось бы выстроить заново.

— Чувствуется школа! — забавно причмокнув, одобрительно сказал Иван Максимович, обращаясь к Корсунскому, который изначально изложил послужной список нового смотрящего. Повернулся к Владимиру Васильевичу. — Я Макухина и вас считаю как бы мирабами. Мираб в Средней Азии главный человек, он распределяет воду по арыкам. От того, как вы распределяете охранные ресурсы, сами понимаете, что зависит. Но у меня, уважаемый, есть несколько своих представлений на этот счет. Хочу умереть от старости, а не по иным причинам.

Подумал, пожевал губами, долгим взглядом посмотрел в одно из полукруглых окон, потом начал:

— Во-первых, Борис Львович, как ни парадоксально, смена караула, хотя я о ней не просил, проходит весьма вовремя. Кое-что меня начало смущать, сам не знаю что, но кожей чувствую. Не в смысле охранных мероприятий — я Макухину хвалебные оды петь не буду, но и претензий к нему не имею. А в отношении общей обстановки. Вокруг. В детали вдаваться незачем, важен факт. Вы профессионалы своего дела, я вам доверяю, но все же выскажу свои пожелания. Мой охранник — на вашем жаргоне «личка» — всегда ездит за мной в «кубике»-«мерседесе», провожает до места и встречает.

Остановился, снова подумал и в упор посмотрел на Владимира Васильевича.

— Но он видит только то, что происходит в непосредственной близости от меня. А мне сейчас нужно, чтобы кто-то, как бы со стороны, наблюдал за широким кругом моих общений, чтобы видел обстановку в целом, улавливал опасность, как принято говорить, на дальних подступах и заранее. Мне кажется, вы, учитывая ваш опыт и даже внешность, — не стероидный качок, от которого, словно чесноком, за версту разит охранными функциями, — можете с этой задачей справиться.

В большой комнате — не кабинет, не гостиная, скорее домашняя переговорная — настала тишина. Ее нарушил Корсунский:

— Иван Максимыч, как вы видите такой вариант на практике?

— Насколько я понимаю, мы с Владимиром Васильевичем теперь всегда на связи. И, зная расписание своих встреч, я буду уведомлять о тех, кои, с моей точки зрения, интересны — в том смысле, о каком я сказал. Кубик с охранником — само собой, а Владимир Васильевич — по особому плану. Составьте допсоглашение на еще одну машину — для обеспечения маневренности. Хочу повторить: мне нужен глаз, который присматривался бы к тому, что происходит вокруг меня. Со стороны можно углядеть и другое: не «пасет» ли меня кто. Среди конкурентов реальные пацаны появились. Хотя... — засмеялся. — Можно ведь и по-другому взглянуть, Конфуция вспомнить: если тебе плюют в спину, значит, ты впереди.

Корсунский выжидательно посмотрел на Владимира Васильевича.

— Ну как? Беретесь?

— Проблема в принципе знакомая. Когда-то в молодости я проходил спецкурс именно по этой задаче, чтобы всегда играть на опережение. В прежние времена готовили капитально. Но такую задачу невозможно выполнять, базируясь в предбаннике.

— О! — воскликнул Синягин. — Это замечание говорит о полном понимании сути дела. Владимир Васильевич, везде, где позволяют обстоятельства, вы будете в зоне видимости и слышимости. Мы с вами сработаемся.

— А когда можно осмотреть загородный дом?

— В любое время, я не нужен. Супруга будет предупреждена, она все объяснит.

На обратном пути из Покровского-Стрешнева Корсунский сказал:

— Вовремя нам вас рекомендовали. Сперва возраст напугал, отнекивались. А видите, как получается? В масть! — Помолчав, перешел на другую тему: — Теперь ясно, почему он назначил встречу в квартире. Чтобы с нами один на один. И без прослушки. Да! Имейте в виду, что по его просьбе Макухин эту квартиру недавно проверил спецсредствами. Это придется делать каждые три месяца. — Снова помолчал и опять о другом: — А побывали-то мы у него словно на черствых именинах. Мог бы налить по рюмочке «Мартеля».

5

Новые обязанности нарушили привычный ритм жизни бывшего телохранителя Вовы. Синягин все чаще вызывал его на различные заседания и совещания, в которых принимал участие, и Владимир Васильевич окунулся в атмосферу административно-бюрократических тёрок, поражаясь той изобретательности и изощренности, с какой солидные, богатые люди отстаивали свои интересы.

Он, конечно, понимал, что Иван Максимович зовет его именно на такого рода «собеседования», а есть и другие, более спокойные, даже дружеские, где он не нужен. Не говоря уже о высоконачальственных сходках, куда доступ Владимиру Васильевичу был закрыт. Но обилие «тёрок» удивляло. На них он присутствовал в зале заседаний под видом секретаря — «крыша», которую изобрел для него Синягин.