Немой Онегин. Части 1-17

Аморальный тип. В «Онегине» он нарочито выставил на всеобщее обозрение свой цинизм, бессердечие.

Так люди (первый каюсь я)

От делать нечего друзья.

Но дружбы нет и той меж нами.

Все предрассудки истребя,

Мы почитаем всех нулями,

А единицами — себя.

Пушкин кается, ага. Дружбы нет и той — это про дружбу «от нечего делать». Какая ж это дружба? Это оксюморон, живой труп.

Мы все глядим в Наполеоны;

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно;

Нам чувство дико и смешно.

Заметьте: это всё не Онегин говорит. Это Пушкин в «Онегине» о себе говорит.

Его отношение к дружбе видно из письма к младшему брату, которому он искренне желает добра.

Пушкин — брату Л.С.Пушкину

Осень 1822. Кишинёв

...Тебе придётся иметь дело с людьми, которых ты ещё не знаешь. С самого начала думай о них всё самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибёшься. Я хотел бы предостеречь тебя от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий. То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею.

Последний совет (брать женщин без любви) через три года полностью попал в IV главу романа.

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей,

И тем её вернее губим

Средь обольстительных сетей.

И о дружбе мысли Пушкина через три года всё те же. Даже стишок написал.

ДРУЖБА

Что дружба? Лёгкий пыл похмелья,

Обиды вольный разговор,

Обмен тщеславия, безделья,

Иль покровительства позор

(1825, в процессе написания IV главы)

Вот ещё лучше:

ПРИЯТЕЛЯМ

Враги мои, покаместь, я ни слова,

И кажется, мой быстрый гнев угас;

Но из виду не выпускаю вас

И выберу, когда-нибудь, любого;

Не избежит пронзительных когтей,

Как налечу нежданный, беспощадный...

Называется «Приятелям», а начинается «враги мои» — дьявольски остроумно, особенно в глазах уязвлённых приятелей; «самое нельзя прелести» (Вяземский). Тем смешнее читать некоторые мемуары.

Никто не имел столько друзей, сколько Пушкин, и, быв с ним очень близок, я знаю, что он вполне оценил сиё счастие.

Н.М.Смирнов. Из памятных заметок

Весьма понимающий человек однажды написал: «Чаще всего на пути его оказывались люди степенные, никуда не спешившие, злой рок сталкивал его именно с такими людьми. В основе подобных стычек лежало обыкновенно какое-нибудь злополучное проявление остроумия; ибо он от природы чувствовал непреодолимое отвращение к строгости. Не к строгости как таковой; когда надо было, он бывал самым строгим и самым серьёзным из смертных. Но он терпеть не мог напускной строгости и вёл с ней открытую войну, если она являлась только маской, прячущей невежество или слабоумие; попадись такая строгость на его пути под каким угодно прикрытием, он почти никогда не давал ей спуску».

Пушкину злополучное проявление остроумия аукалось горько. Задетые мстили ему как могли; порой жестоко.

Энгельгардт, директор Лицея, в своём дневнике охарактеризовал Пушкина (по-немецки) в 1816 году: