Немой Онегин. Части 1-17

...И поучал их много притчами, говоря: вот, вышел сеятель сеять. И когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на места каменистые и, как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его. Иное упало на добрую землю и принесло плод. Кто имеет уши слышать, да слышит!

Ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал: потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют.

Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле. Ко всякому, слушающему слово о Царствии, но не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его — вот кого означает посеянное при дороге. А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово*, тотчас соблазняется. А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно. Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен.

Мат. 13, 3-23.

^{*«Гонение за слово» — это так близко Пушкину.}

Пушкин рассчитывал, что все знают и понимают, а Христос, как видим, не обольщался. Пушкин рассчитывал, что все постоянно читают и перечитывают. Эти все тогда — дай бог 1%. (А теперь — почти никто.) Текст, который вы сейчас читаете, также обращён к одному проценту (или к 0,1%). Грамотность стала всеобщей, крепостных нету, и что?

Пушкин постоянно и настойчиво указывал мне на недостаточное моё знакомство с текстами Священного Писания и убедительно настаивал на чтении книг Ветхого и Нового Завета.

Кн. Павел Вяземский.

Святое Писание было на церковнославянском, который в России никогда не был разговорным. Крестьяне и даже многие дворяне читать на нём не могли и смысла слов толком не понимали. Для них церковная служба была неким колдовским обрядом: свечи, дым кадила, уходы и приходы священников, чтение непонятного текста, в условных местах надо креститься и кланяться. В общем, ом мани падме хум. Так и теперь: многие крестящиеся никогда не открывали Библию.

Невежда как скажет «аминь» при твоей молитве? Ибо он не понимает, что ты говоришь.

Апостол Павел. 1 Кор. 14, 16.

...Дело не в том, верит ли читатель или нет, и в какого бога. Проблема не в вере, а в невежестве. «Русь крещена, но не просвещена» — эти слова замечательного Лескова не устарели совсем.

Жить в христианской цивилизации и не знать Евангелия — тупая дикость. Это как жить в мире денег и не знать арифметики.

Такое знание необходимо человеку самому, лично. Начальникам и вождям совсем не надо, чтобы «народ» это знал. Поэтому ни в школе, ни в университете этому не научат.

Перед не читавшим Евангелие закрыты даже «Хроники Нарнии». Гениальная книга Льюиса кажется такому человеку просто сказкой — типа очень длинная «Красная Шапочка». Он не видит и никогда не узнает, что за куском холста с нарисованным супом лежит волшебная страна; он не видит в «Хрониках» борьбы с сатаной, смертельной вражды христианства с исламом...

Евангелие хорошо бы (по совету Пушкина) знать наизусть. Как ключ от родного дома (всегда с тобой), как код от своей почты. Иначе не войдёшь, даже не увидишь, что тебе пришло важнейшее письмо. Мог бы жизнь изменить, но ты его не прочёл, даже не знал, что тебе послано.

Сегодня это называется пароль. Знаешь пароль и мгновенно получаешь доступ. Не знаешь — всё для тебя закрыто.

Сколько различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец.

Апостол Павел. 1 Кор. 14, 10-11.