Немой пророк

Ликуя, я выхожу из своих мыслей, возвращаясь в действительность. А действительность, надо сказать, не ахти: будущий тесть, наливаясь краской, уже почти дошёл до стадии 'Сеньора-Помидора' из Чиполлино, хоть иллюстрации с него рисуй, выйдет похоже... На Елену Алексеевну же - мне достаточно бросить лишь взгляд мельком, чтобы уяснить, что чьи-то дела очень плОхи. Проще говоря, хана мне! Потому что я всё ещё продолжаю сидеть в машине... Да родные-ж вы мои, как я вас сейчас люблю!!! Не переживайте, я сейчас всё, всё поправлю!!! Ещё мгновение, смотрите:

В элегантнейшем прыжке, узрев который балерина Кшесинская наверняка бы грохнулась в обморок (разумеется, от зависти!), я кометой вылетаю из 'Мерседеса', вытягиваясь в такую струну, как не вытягивался ещё ни перед кем. Громко щёлкнув каблуками, я вскидываю два пальца к виску:

- Ваше превосходительство, госпожа Куропаткина... Прошу простить меня за небольшую задержку, весьма виноват! Я...

Мозг немедленно включает режим форсажа: 'Что придумать, что придумать, ну же?!!!.. Почему я так долго не выходил? Давай, тормоз, рожай!!! Надо спасать ситуацию!..'

- ...Я...

На меня ожидающе смотрят две пары глаз. Одна просто - подозрительно, вторая... Лучше не говорить!

- Я, эм-м-м... Я повторял стих, который хотел вам рассказать, ваше превосходительство!!! - неожиданно для самого себя вырывается у меня. - И вам, госпожа Смирн... Куропаткина! - в полном отчаянии оговариваюсь я.

'Бог мой, ты идиот?!.. Какой такой стих?!!!..' - слышу я внутренний голос. 'Какая Смирнова?!.. Рано ещё!!!..'

И если в глазах Куропаткина при 'стихе' появляется заинтересованность, то другие не обманешь: там меня готовы сжечь заживо. На медленном огне!

- Ну, в таком случае, господин э-э-э... Флигель-адъютант, давайте послушаем, что вы нам хотели рассказать? - милостиво протягивает мне руку генерал. - Мы все внимание?..

- Да, господин Смирнов, мы внимательно вас слушаем! - с интонацией, способной обратить в бегство медведя гризли (что он - дурак, попадать под такую раздачу?), произносит Елена Алексеевна.

А-а-а-а-а!!! Что же им прочитать? 'Скажи-ка, дядя...' Совсем сбрендил?! Может, Есенина?.. И пока до меня доходит, что 'Офицеры' Олега Газманова пришлись бы в самую точку, вот, прям идеально, подлый язык уже выдаёт:

- Да. Теперь решено без возврата:

Я покинул родные поля!

Уж не будут листвою крылатой...

Надо мною звенеть тополя...

Я вовсе не знаток творчества замечательного поэта, нет... Просто слушал в своё время 'Монгол Шуудан'... Но это мелочи. В процессе декламации великого, прям-таки к месту подобранного стихотворения глаза Елены Алексеевны начинают округляться. Что заметно, даже несмотря на вуаль. А когда мысленно проклинающий себя и всё на свете меломан доходит до кабака с чтением стихов проституткам, так и вовсе, кажется, вот-вот выпадут из орбит... Ко всему прочему я замечаю боковым зрением, как из заглушённого 'Мерса' заинтересованно высунулась башка штабс-капитана. Вслушиваясь, так сказать, в высокую поэзию... Даже редкие утренние прохожие откликнулись на зов - остановился и слушает молодой парень со свёртком под мышкой и неопределённого возраста дама. Один Куропаткин, следует отдать должное его званию и выдержке, стоически переносит происходящее. Как-никак, боевой генерал... Уважуха!

- На московских изогнутых улицах... Умереть знать судил мне Бог! - торжественно завершаю я, мужественно глядя на перо в шляпе Елены Алексеевны.

Сказать, что я готов провалиться сквозь землю, не сказать ничего, я готов распасться на атомы! Даже вороны притихли на деревьях, не говоря о прохожих - вокруг царит гробовое молчание. В течение которого я кошусь на ближайший тополь - вон торчит отличный сук, на нём можно шикарно повеситься! С комфортом! Ситуацию спасает будущий тесть. Всегда уважал таких мужиков:

- А что, господин Смирнов... Отличное стихотворение! Сами сочинили? - в глазах его появляются озорные искорки.

С души спадает второй огромный камень, и я облегчённо вздыхаю. И это за пять минут!!! А тесть-то у меня ничего, кажется? Всё ведь понял, старый лис, но выручает, как может? Сработаемся!!!

- Нет, Ваше превосходительство, его написал один... Знакомый поэт!

- Несколько, правда, фривольных оборотов... - слегка горчит он пилюлю, - Но... Слог на высоте, да и смысл понятен. Да же, дочь? - едва заметно подмигивая мне, улыбается Куропаткин Елене Алексеевне.

- Да, папа! Смысл понятен и о нём мы ещё побеседуем... С господином любителем поэзии. Чуть позже. А теперь, мне кажется, мы для чего-то здесь собрались? Или я ошибаюсь?

Дотопав до 'Мерса' шагом приговорённого к смерти и распахнув дверь, я жестом приглашаю пассажиров в салон. Когда мимо проходит суженая, я ожидаемо ловлю из её глаз убийственный залп космических бластеров. Ну, тех, что на крейсерах Империи из 'Звёздных войн', самых мощных... Хана мне, как пить дать! Вторым усаживается генерал, успев ещё раз, пока не видит дочка, подмигнуть будущему зятю.

Захлопнув заднюю дверь, я дёргаю ручку передней.

- Трогаем, господин штабс-капитан...