Немой свидетель

— Во что я вляпался? — простонал Кёниг и потянулся к пистолетам, лежавшим на столике. — Какое отношение я имею ко всему этому?

— Со вчерашней ночи самое непосредственное, — заявил Фредерсен. — Положите пистолеты. Они заряжены.

Корнелия обдумывала, как бы ей побольнее уязвить обоих мужчин, но ей ничего не приходило в голову. Она засмеялась и долго не могла остановиться.

— У преступника огромные ноги. — Лейдиг пытался выделить главное из постоянно поступающей информации. — Обувь почти пятидесятого размера.

— Это уже кое-что. — Тойер бесцеремонно полез за сигаретой в хафнеровскую пачку. — Значит, надо пошарить в соответствующих обувных магазинах.

— В остальном все, как обычно, можно так сказать. — Зенф держался, но было видно, что это ему дается с большим трудом. — Преступник прорезал дыру в ограде турбазы. Пожалуй, им нужно выделить деньги на монолитную стену.

— Про парня есть что-нибудь еще? — спросил Тойер. — Настоящее имя, например?

Как по заказу, в кабинет вошел коллега Шерер и кивнул, здороваясь со всеми.

— У нас совещание! — рявкнул Хафнер, но его слова остались без внимания.

— Мальчишку звать Альберт Туркан, — доложил Шерер, — семья живет в Людвигсхафене. Отец имеет судимость, оба брата тоже. Две недели назад после скандала он ушел из дома. Домашние не объявили о его пропаже, потому что только обрадовались. Теперь, после сообщения по радио, они соизволили отозваться. Коллеги выслали снимок, братья приедут на опознание…

Тойер просматривал бумаги, бормоча под нос:

— Удар нанесен сзади справа… Спасибо, Шерер…

— Если я не попаду вместе с вами в газету…

— Вали отсюда, Шерер, — любезно ответил Хафнер.

Они покинули Центр лишь поздно вечером. Тойер решил отправиться домой по Берггеймерштрассе. К нему присоединился Лейдиг.

— По-моему, мы скоро найдем его, — проговорил Тойер. — За много лет это первое расследование, где все идет гладко. Кто-нибудь непременно видел случившееся и сообщит об этом. Кто-то рассчитался с маленьким засранцем и думал, что ловко сработал. Если бы это звучало не так цинично, я бы сказал, что человек в роли убийцы нравится мне больше, чем обезьяна.

— Может, преступник один и тот же? — предположил Лейдиг.

— Чепуха. — Тойер возвысил голос. — Тогда он и в первом случае взялся бы за молоток!

Лейдиг послушно сменил тему:

— У меня не идут из головы ваши слова о жестикулирующей горилле. Я снова пошарил в Сети, звонил специалистам. Честно признаться, даже сегодня днем.

— Брось ты глупостями заниматься, Лейдиг. В следующий раз я скажу, что крокодилы могут общаться между собой при помощи азбуки Морзе или…

— Нет. Нет. Вы были правы.

Тойер остановился так неожиданно, что на него налетел какой-то пенсионер и выругался.

— Богумил еще в Вене, до того как его продали в Гейдельберг, в самом деле находился в группе приматов, которую некий доктор Хамилькар обучал языку жестов. Программа была приостановлена, а этот Хамилькар живет теперь в Брюсселе, у него имеется собственная страничка в Интернете…

Тойер удивленно покрутил головой:

— Давай сначала воспользуемся обычными методами расследования. Иногда они тоже дают результат.

12

Три-Пэка знали не только в зоопарке. Некоторые садоводы и арендаторы с Нойенгеймского Поля звонили в полицию и жаловались на больший или меньший ущерб, замеченный ими в последнее время.

— Вот что еще, — сказал Лейдиг и отложил листок в сторону, — семья Бишоф лишь теперь обнаружила, что их садовый домик обчищен полностью — кто бы сомневался. Но ведь мертвый вор — идеальный способ для получения страховой суммы.

— А цыган — идеальный вор, — желчно добавил Тойер. — Может, нам просто проверить тех жителей Поля, кто не направит никаких жалоб? Что там дальше?

Зенф потянулся, словно кот, и сказал:

— Мамаша с турбазы, то есть управляющая, хотела о чем-то сообщить. — Он взглянул на часы. — Скоро должна прийти.

— Но почему она не могла нам позвонить?

— Понятия не имею.

— Что там с обувью очень большого размера?

Хафнер закашлялся. Как ни странно, это бывало с ним крайне редко.

— Чертова простуда, — заговорил он, отдышавшись. — Но уже иду на поправку. Вечером я теперь выпиваю перед сном две бутылки теплого пива.

— Обувь большого размера, — напомнил Тойер.

— Да-да. Самый близкий из таких магазинов находится в Мангейме, так они уже целую вечность не продавали пятидесятый размер. В Ольденбурге есть фирма, торгующая обувью нестандартного размера по каталогу. Их единственные клиенты из Гейдельберга — два игрока из УСЦ.

Тут Зенф вопросительно посмотрел на остальных и терпеливо выслушал возмущенную тираду Хафнера, упрекавшего его, что он уже «больше года живет в городе» и до сих пор не знает знаменитый Гейдельбергский баскетбольный клуб, который был первым в Германии в начале семидесятых. Сегодня он, впрочем, сильно сдал, но виной этому потоки капитала, с которыми он — как «вечный социал-демократ до последнего вдоха сигаретного дыма» — будет бороться!

— Ладно, — вмешался, наконец, Тойер. — Проверим господ баскетболистов. Есть что-нибудь еще?

Хафнер покачал головой: