Немоногамия (СИ)

Немного испортил мой образ эпизод с компрометирующими фотографиями, которые опубликовала пресса незадолго до свадьбы. Ян уладил этот вопрос, и никто из его семьи ни словом, ни взглядом не показал укора или осуждения.

В целом у меня отличные отношения со всей роднёй Каминского: с его родителями, многочисленными дядями, тётями и сёстрами. И мне пока сложно представить как каждый из них примет новость о нашем с Яном разводе.

В четверг я приезжаю домой пораньше и продумываю образ для семейного праздника. Нужно выглядеть красиво, но при этом не пошло.

Перебрав с десяток нарядов, я останавливаю свой выбор на белой рубашке и бежевой юбке длиной за колено. Волосы укладываю мягкой волной, а на лицо наношу совсем немного косметики.

Ян приезжает после шести и застаёт меня за примеркой туфель. Скрестив руки на груди, задумчиво смотрит.

Вот уже третью ночь подряд мы спим вместе. Ощущения разные. Я то задыхаюсь от боли, то схожу с ума от наслаждения. В любом случае, должна сказать, что при столь непростых отношениях, которые буквально висят на волоске, это настоящая пытка.

— Тебе идёт, — сухо произносит Каминский.

— Спасибо, Ян. Я готова. Едем?

Если бы не мой сломанный утром автомобиль, я бы предпочла добираться до места проведения торжества отдельно от мужа, но пока у меня нет другого варианта, кроме как сидеть на переднем пассажирском сидении и слушать напряженную тишину.

— Я могу включить музыку? – спрашиваю у Яна.

Тот кивает и продолжает вести автомобиль, расслабленно откинувшись на спинку сидения.

Я случайно задерживаю взгляд на своём муже чуть дольше нужного. Смотрю на его профиль, плотно поджатые губы и изогнутые чёрные ресницы. Каминский по-мужски красив и притягателен в любом образе и в любом возрасте. Хоть в двадцать, хоть в тридцать и точно будет в сорок. Можно закрыть глаза и кожей почувствовать исходящую от него мощную энергетику.

Потянувшись к магнитоле и включив любимую радиостанцию, я отворачиваюсь к окну и до самого конца пути не роняю ни слова. Впрочем, Ян тоже не торопится со мной разговаривать. Молчать — это то, что получается у нас лучше всего на свете.

Родители моего мужа живут в коттеджном посёлке в пятидесяти километрах от города. У них большой красивый дом высотой в три этажа и огромная густо засаженная деревьями территория. Мать Яна занимает высокую должность в министерстве здравоохранения, а отец владеет крупной агропромышленной компанией.

— Как же я рада вас видеть! — восклицает Дана Александровна, когда мы с Яном встречаем её в гостиной.

Расцеловав в обе щеки сначала меня, а затем и сына, свекровь принимает цветы и подарки со свойственной ей вежливостью.

— Здравствуйте, Дана Александровна. Вы прекрасно выглядите, — искреннее делаю комплимент.

— Спасибо, Майя. Ты тоже сегодня очаровательна! Похудела немного или мне только кажется? А, Ян?

Муж переводит на меня свой взгляд и хмурится, опустив руки в карманы брюк.

— Тебе кажется, мам. Майя такая же, просто вы давно не виделись.

Вечер проходит в приятной душевной обстановке. Я здороваюсь со всеми многочисленными родственниками и перебрасываюсь с ними несколькими фразами. Особенно дружеские отношения у меня сложились со старшей сестрой Яна — Элей. Поэтому за большой обеденный стол мы садимся рядом, чтобы иметь возможность как следует наговориться.

— У Златы в пятницу выступление в городском доме культуры. Если хочешь, я могу достать для вас билеты, — произносит девушка.

— Прости, но я сомневаюсь, что у твоего сверхзанятого брата найдётся время даже для племянницы.

— Когда появятся свои дети, то придётся немного разгрузить график. Иначе ваш брак так долго не выдержит.

Мне хочется ответить, что наша брак уже давно дал внушительную трещину и медленно идёт ко дну. Вопрос только в том, как скоро мы захлебнемся? Ян обещает, что до двух месяцев, а мне хотелось бы побыстрее. Ведь говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти. Именно так для меня и есть.

Спустя два часа застолья гости разбредаются по территории дома. Собрать всех вместе почти нереально, поэтому свекровь смиряется и выходит на задний двор, где носятся её многочисленные внуки.

Мой муж родился в большой многодетной семье. Теперь представьте, что у выросших Эли, Ильи и Дины по трое своих детей. Здесь только мы с Яном ярко выделяемся своей бездетностью.

Выйдя на веранду, я оглядываюсь по сторонам, чтобы найти мужа. Спустя секунду замечаю его у помещения сауны в компании брата.

Каминский подзывает к себе кивком головы. И стоит только подойти к нему, как он притягивает меня ближе.

Напускная холодность, которую я искусственно в себе вызывала, стремительно сменяется теплом. Спустя несколько минут такого контакта в груди полыхает, огнём горит.

Ян сплетает наши пальцы, стреляет в меня взглядом. На людях он может вести себя, как угодно. Я позволяю.

— На днях мне звонил Ревин, — произносит Илья. — Он не то, чтобы жаловался, но намекал, что было бы неплохо, если бы ты убрал приставленную охрану от Рины.

— Можешь смело передать ему, что этого не будет, — невозмутимо отвечает мой муж.