Немые чувства (СИ)

— Андрей, кто она? — не двинувшись с места, подрагивающим шепотом спросила Анна.

Этот вопрос не давал ей покоя с трех часов дня, когда она увидела заставку на телефоне “своего” парня. Цифровые фотографии в электронном виде не размывали очертаний вампиров, поэтому и Панков, и потрясная девушка, которую он держал за руки, получились очень четко. Они стояли боком к фотографу, поглощенные друг другом, улыбающиеся так широко и счастливо, такие прекрасные, такие подходящие друг другу…

— Кто “она”? — эхом откликнулся брюнет, изменив интонацию.

Он был вполне спокоен, потому что знал, что не думал даже смотреть на другую. А у Ани в груди сердце будто во фритюре жарилось, брызжа кипящим маслом куда-то в горло, до спазмов, до наворачивающихся слез. Она поверила, доверилась, влюбилась и отдала всю себя, а этот древний наглец делал вид, что не понимает!

Встав так резко, что едва не опрокинула стул, Дымова подошла к растянувшемуся на постели вампиру, и не подумавшему открыть бесстыжие глаза, вытащила из его правого заднего кармана мобильник, где он лежал почти всегда, и, нажав на кнопку блокировки, снова увидела эту же самую фотографию.

— Вот она! — повернув телефон экраном к хозяину, Аня стерла сорвавшуюся слезинку.

Плакать она давно отвыкла. Наверное, ей просто было слишком больно, чтобы слезы могли это выразить.

— Ань, — приоткрыв усталые глаза, Панков вздохнул, — это ты.

— Мог бы придумать что-нибудь правдоподобнее! — бросив аппарат ему на грудь, девушка отвернулась.

Сейчас она как никогда жалела, что в это поместье не приезжает такси.

Мягко взяв дрожащую вампиршу за плечи, Андрей подвел ее к зеркалу.

— Посмотри, Ань, — шепнул он ей, не убирая рук, поглаживая пальцами ключицы, чтобы успокоить, — просто посмотри. Это ты.

— Бред, Андрей, какой бред! — прохрипела Дымова, не пытаясь пошевелиться. Она честно смотрела и видела просто… Себя. А та блондинка на фотографии — красотка. — Так бы и сказал, что нашел куклу, похожую на Марину больше, чем я, к чему вся эта ложь? Давно ты с ней? Боже, нет, нет, не хочу знать. Просто пусти меня и все, ладно?

— Ты не кукла, — она вздрогнула от его жесткого тона, — и плевать я хотел на Марину, ясно?! Иди сюда!

Едва не швырнув Анну на кровать, но в последний момент умерив силу, Андрей подобрал с покрывала свой телефон и, быстро найдя нужное, сунул его под нос едва дышащей от боли предательства и от страха Дымовой.

Это был диалог в WhatsApp. Адресатом был некто Александр. И он прислал Андрею эту фотографию с сообщением: “Смотри, какие вы милашки вместе! Только Ане не говори, что я вас фотографировал, она это не любит.”

— Прости, — опустившись на колени, глава ткнулся лбом ей в бедро, — я не должен был срываться на тебе, просто… Тяжелый день.

А Аня все смотрела на это и не могла поверить своим глазам. Это она. Такая… Красивая. С хорошей фигурой, с блестящими густыми волосами, с такой счастливой улыбкой, Господи, это правда она!

— Это я? — неверяще прошептала Анна, увеличивая фотографию, чтобы рассмотреть детали. — Но этого не может быть…

— Может, солнце, еще как может, — кривовато усмехнулся брюнет, чувствуя себя отвратительно из-за своего поведения и тона.

Аня была немного оглушена открытием, но вечер прошел вполне гладко. Они спокойно поужинали в одной из столовых, а потом просто валялись на кровати, слушая музыку на какой-то волне радио, которая была достаточно четкой, и потягивая подогретую кровь. Обоим было неловко из-за этой странной размолвки, но упоминать о ней никто не спешил.

— Потанцуем? — отставив бокалы на тумбочку, Андрей потянул Анну встать.

— Я не умею, — смущенно призналась девушка, но сопротивления не оказывала.

— А я тебя и не танго танцевать приглашаю, — усмехнулся брюнет, выключая свет.

Ему-то эта “темнота” как белый день, но Аня видит хуже, и у нее будет на один повод для стеснения меньше.

Колонки негромко источали песню Уитни Хьюстон из “Телохранителя”. Панков прижал обращенную к себе, позволяя ее тонким рукам робко обвить его шею. Он не пытался учить ее, он просто мягко покачивался, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

— Расслабься, — едва слышно попросил он, проводя сомкнутыми губами по ее виску и щеке.

Как можно расслабиться, когда весь ее мир сжался до него одного? Слабый свет звезд мог бы выхватить для нее какие-нибудь детали, если бы Аня пожелала открыть глаза. Все сосредоточилось в трех чувствах вместо пяти — в запахе его кожи и чуть резковатого одеколона; в ощущении жесткого тела, теплого, мощного, его волос и сильных, крепких рук на талии; в стуке его сердца, четком, частом, уверенном.

Но зазвучал припев, и Андрей подхватил Дымову под ягодицы, закружил, заставив вскрикнуть и испуганно вцепиться в плечи. Ее мир разнообразился блеском его глаз в полумраке, негромким смехом, мягкостью и солоноватым привкусом губ.